Пусть кораблей в той части порта было и не много, зато от народа на набережной было не протолкнуться. Неторопливо бродили туда-сюда наемные грузчики, выставив напоказ мокрую рельефную мускулатуру. Лениво покрикивали на быстро полнившуюся толпу ночных гуляк шулеры-зазывалы и торговцы сувенирами. Жались к фонарям сонные потрепанные шлюхи, а их сутенеры сидели за аккуратными столиками и, раскинув над головами широкие зонты, азартно резались в домино. Питая ночь и дождь вкуснейшими ароматами, шкворчали под навесами мангалы и жаровни, на которых вертелись, блестели жирными боками, разбрасывали отраженный свет фонарей аппетитные ломти мяса, переложенные овощами. О, да, порт был переполнен жизнью. И в этом была определенная беда.
— М-да? — орчанку всецело поглотила суета ночной набережной. Она с трудом отвела взгляд от веселой толпы и попыталась сосредоточить его на мне. — Какая помощь?
— Дело это, понимаю, деликатное, — немного замялся я, — но не могла бы ты показать, где стоит ваша лодка… заметь, — как только брови Ларры поползли вверх, говорить пришлось быстрее, — не саму лодку! Не нужны нам ваши союзные тайны. Просто ты посмотри только, — я двинул рукой в направлении портовой суеты, — мы же не станем ходить по толпе и показывать всем портрет. Я предложил бы поспрашивать у местных торгашей, причем там, где твой Альбинос наверняка побывал.
Ларра нахмурилась.
— Вот только моим его не нужно называть, ладно?
— Виноват. Но в остальном согласна?
— Возразить точно нечего. Пошли.
Место, вполне ожидаемо, оказалось в дальнем углу порта, там, где к последнему пирсу прижалась небогатая гроздь яликов, ботов и мелких яхт, а дальше до самой городской стены простирался унылый лес деревянных свай, к которым между сезонами привязывали лодки вимсбергские рыбаки. Из десятка скромных лавчонок в этом районе восемь торговали рыбой, а оставшиеся две были намертво заколочены. Но вездесущее веселье проникало и сюда — на моих глазах из одной лавки вышла хихикающая парочка. Жуликоватого вида человек в просторных штанах и полосатой фуфайке держал под мышкой здоровенный сверток, из которого торчала мясистая бурая клешня. Другой рукой он уверенно обнимал раскрасневшуюся дамочку-альвини. У матроса выдался удачный день, и он был полон решимости достойно его закончить. Маленькая, но очень шумная компания прогрохотала по скрытому во мраке пирсу и вынырнула на свет. Мгновение спустя она с визгом и хохотом обступила благодушного и ленивого шулера с двумя колодами карт, и тот немедленно затянул привычные прибаутки.