— Вентиляторам, по ходу, каюк, — громко прохрипел мне в ухо Карл, — воздух не идет! Видать, водой охлаждают.
— Что охлаждают? — я почти сорвался на крик, когда попытался повторить шепот цвергольда, но обожженное горло не дало повысить голос.
— Всё! — пропыхтел алхимик и потыкал пальцем в разные стороны, — и паровики, и котел, и формы! О! Пошел!
В огненном омуте под нами что-то завыло. Под сводами цеха заметались громкие трескучие щелчки, захлебнулись собственным эхом и потонули в жирном масляном гуле. Медленно, вальяжно, по кричащим от натуги тросам начал подъем на вершину мира король всех котлов этого мира, и на его челе сверкал венец потеков расплескавшегося металла.
Пока он метр за метром уплывал наверх, я вдруг увидел, как кто-то спускается вниз! Там, на стене справа, виднелся другой балкон, гораздо ниже нашего. И дверь за ним — родная сестра той, что привела нас сюда, — была распахнута настежь. По тонкой лесенке от нее на балкон мелко и осторожно перебирала тонкими ногами щуплая фигурка, облаченная в ослепительный, неуместно белый в этом прибежище сажи и дыма, костюм. Белым было все — даже голова пришельца, и я сперва подумал, что это какое-то хитрое защитное облачение, но ошибся. Кроме защитных очков — конечно же в белой оправе — его лицо обрамляли только длинная, без единой прожилки белая борода и того же цвета волосы, то ли заплетенные в свободные косы, то ли разделенные на пряди. Старик пока не видел нас… или здорово притворялся.
Мелкими шажками он пересек балкон и навалился животом на перила. При этом столько его туловища оказалось снаружи, что я невольно представил, как белое пятнышко кренится, отрывается от перил и падает в неизвестность. Но все обошлось. Потирая руки, старик разогнулся и принялся оживленно ими размахивать. Сквозь редкие прорехи в заводском шуме до нас долетали лоскуты его голоса, но разобрать слова было решительно невозможно.
— С кем он говорит? — скорее угадал, нежели услышал я Лемору. Девчонка по-паучьи раскорячилась и застыла в метра над входом, уцепившись за ржавые крепления, уходившие под своды цеха.
— Понятия не имею, — пробормотал я и до боли напряг глаза, но тщетно.
Ларра сбросила рюкзак и принялась в нем копаться. Что-то глухо зазвенело. Хидейк хотел было поднести руку к глазам, но в тесноте не рассчитал и пребольно врезал локтем мне в бок. От неожиданности я зашипел не хуже Шааса. Альв виновато улыбнулся, вновь попытался поднять руку и мгновение спустя уже напряженно щурился на огненный хаос.
— Брокк, — его голос напомнил мне звон натянутой гитарной струны, — а посмотрите-ка вон туда, — концом посоха он указал куда-то за спину старика. Мои глаза заныли, напряженно ухватывая направление, и пару слезинок спустя показалось, что я увидел…