В висках давило, зрение играло в загадки, но разум как за якорь цеплялся за незыблемые темные силуэты.
Магполы стояли молча, неподвижно уставясь на врага. В их взглядах спокойствие и праведный гнев породили новое чувство, ведомое лишь им — верным слугам Творца, лишенным сомнений и страха. Конечно же, крик чудовища их не пугал. Для тех, кто живет ради сражения с порождениями Хаоса, простого рева маловато.
И это их презрительное равнодушие к обнаженному сгустку бесформенной ярости внезапно отрезвило. Страх никуда не делся, только теперь он почему-то не имел надо мной власти, и я с удовольствием перестал обращать на него внимание.
— Земля тринадцатый и Воздух второй, — пробасил над ухом инспектор, — быстро в полицейский участок, зовите мирских. К врагу не приближаться, идите дворами через улицу Разума.
Две тени молча развернулись и споро побежали прочь.
— Остальные по четверкам. Первое звено — в арьегард, ждите второго. Ждем мирских, в нештатной ситуации отступаем к домам. Задача — уничтожить врага, средства — любые. Гражданские, — он повернулся к нам, — не мешать. Если у вас есть какие-то идеи, — из голоса инспектора на мгновение исчез командный тон, — пустите их в дело, если перебьют нас. Но не раньше.
И он не шутил.
Неподвижность магполов будто передалась всему миру, и тот в страхе затаился, притих, но не сумел заглушить тиканье часов на башне Ратуши. Вкрадчивое пощелкивание накрепко вплелось в безмолвие колючей шерстяной нитью, и время принялось замедляться, пока не превратилось в нескончаемую галерею картин, заключивших безразмерные мгновения в жесткие острые рамы.
Мироздание скрутилось ржавой пружиной, до того тугой, что сам воздух звенит от напряжения. Миг — и оно начинает с визгом раскручиваться.
Словно синяя волна плещет в полумраке. Там, где мгновение назад сгрудилась толпа, — четверки магполов, безмолвные и застывшие в преддверии боя.
Шуршащий шаг — и строй перетекает вперед. Земля под ногами едва заметно подрагивает. Четверка инспектора держится позади, другая четверка выходит вперед и три держатся посередине. Да это же стрела, понимаю я, которая целит точнехонько в силуэт неизвестной беды. И пусть наконечник выщерблен там, где должны быть Второй и Тринадцатый, она поистине смертоносна.
Но почему стрела замерла, остановилась? И вижу, почему.
Запоздалым ответом на вой чудовища пронзительно визжит сирена. Один за другим три рычащих паромобиля вылетают из Железнодорожного тупика. Их покатые рыбьи лбы останавливаются в нескольких метрах от неведомой твари, и жабры дверей выталкивают крохотные черные фигурки.