— Хватит угроз, старик. Мысль ясна. Так чего же ты хочешь?
— Я? — лицо его вновь расслабилось, провалившись веселыми ямочками на щеках, — я лишь хочу, чтобы недостойные двух почтенных людей распри и подозрения остались в стороне, а первоначальное соглашение вновь обрело силу. Как думаешь, это возможно?
На сегмент воцарилось молчание. Он не мешал женщине переваривать услышанное.
— Ну ты и жук…
— Так что скажешь? — Из кармана серебряным росчерком в полумраке возник хронометр. Альв нетерпеливо глянул на стрелки. — Ты подумала?
— То есть, теперь ты готов честно выложить деньги за бочонок "пещерного грома"? Мне, а не портовой крысе?
— А я как сказал? Неужели старость берет свое и пора заняться дикцией? Что, прости, тебе послышалось в моих словах?
— Не хами. Письма еще не отправлены, а ящер может и не выстоять против некоторых… экспериментальных образцов. Мне бы не хотелось применять их здесь, но все во имя Союза… Ты же понимаешь. Безопасность — превыше всего.
— Ладно, ладно, без дураков. Что мы, право слово, как дети, — альв построжел, — значит, ты согласна?
— Скорее да, чем нет. Вот только одно "но".
— Так и знал, что осложнений не избежать, — старик комично состроил недовольную гримасу. — Чем ты огорчишь меня на сей раз? Снова задерешь цену?
— Естественно. Теперь с тебя по полтора серебряных за сотню граммов пороха.
— А пол серебряного — не крупновата ли надбавка?
— Назовем это неустойкой. В конце концов, ты заключил сделку и пропал. И еще — придется оплатить то, что украл твой наймит.
— Жестоко и несправедливо! Я же сказал, что ни при чем…
— А это мы назовем страховкой. Зато я поступлю честно — те триста грамм пойдут по старой цене. Серебрушка за сотню. Согласен?
— Куда же деваться? Конечно, да, хотя это разорит Двор и меня лично.
— Сообщи мне, когда твои наниматели пойдут просить подаяние. Посмотрю с превеликой радостью.
— Всенепременно. А теперь, если ты не против, пройдем к весам.
— Конечно, если деньги у тебя с собой…
По мерно качавшейся палубе они подошли к неприметному люку на корме. Океан проверял шхуну на прочность, прикидывая, как бы лучше избавиться от плавучих паразитов, резавших его веслами и винтами. Нервная рябь прибрежных вод пестрела пятнами плавучего мусора всевозможных форм, цветов и размеров. Разнообразные отходы жизнедеятельности экипажей островками усеивали мелководье. Вдруг на какое-то мгновение особенно крупная куча недалеко от шхуны пошевелилась не в такт волнам, но этого никто не заметил. Кроме, пожалуй, альва в чистом белом костюме, но тот ничего не сказал спутникам — угрюмой пожилой альвийке и человеку, походившему на закутанную в голубой кокон гусеницу.