Оливер вспомнил, что в ту ночь в Баие механик был в том же борделе, что и он. И вспомнил женщину с блошиными укусами под черными грудями. Он стал ругаться на всех языках, какие знал, выкрикивая их в дрожащее марево над Мексиканским заливом. Потом спустился вниз, нашел укромный уголок, разделся догола и тщательно проверил, нет ли на теле каких-либо пятен. С помощью зеркальца для бритья он даже осмотрел всю спину, внимательно, дюйм за дюймом. На это ушел не один час, потому что его тело заросло густыми волосами. А утром его опять обуял страх, и ему снова пришлось искать место, где он мог бы раздеться и осмотреть себя еще раз.
До Нового Орлеана оставалось меньше недели пути, когда заболел судовой плотник. Несколько дней ему удавалось это скрывать, несмотря на сильный жар и на зуд, но в конце концов оспа высыпала у него на руках и лице. В среду, ища прохлады, он выбрался на носовую палубу. Его увидели Оливер, боцман и кочегар. Они с криком бросились прочь и подняли тревогу. Плотник, маленький коренастый мексиканец с миндалевидными глазами, уроженец Юкатана, стал их звать. Его голос был сдавленным и глухим из-за сыпи, обложившей горло. Стоявший на мостике старший помощник закричал на него по-немецки, но мексиканец продолжал, покачиваясь, стоять у грузового люка. Он видел невидимое, разговаривал с людьми, которых тут не было, и время от времени наклонялся погладить жмущуюся к его ноге невидимую собаку.
На мостик торопливо поднялся капитан, незастегнутая рубашка открывала волосатую грудь. Помощник исчез. К мексиканцу подбежал юнга. Его голова была кое-как обмотана полотенцем.
— Поскорее! — крикнул капитан.
Юнга потянул мексиканца за плечо. Мексиканец ударил его локтем, и юнга, все еще прижимая полотенце к лицу, отлетел в сторону.
Капитан опять крикнул:
— Предупреждаю!
Мексиканец погладил собаку и повернул трясущуюся голову, словно высматривая что-то. Его блестящие глаза нащупали капитана, задержались на нем. Он выпрямился, оттолкнул ногой пса и медленным, размеренным шагом направился к мостику.
— Стой! — крикнул капитан. — Стой, чертов дурак!
Мексиканец не остановился. Да никто и не ждал, что он остановится.
— Стой! — предупредил еще раз капитан, потом резко взмахнул рукой. — Огонь!
Выстрел раздался из-за рубки — стрелявшего никто не видел. Мексиканец упал на поручни. Он не двигался, и тут же раздались еще два выстрела.
Юнга тяжело встал на ноги и, не снимая повязки с головы, приподнимал и подталкивал тело, пока оно наконец не упало за борт. После этого никто не хотел спускаться вниз. Их и не заставляли — только главный механик и его помощник револьвером загоняли кочегаров на вахту в котельную. Погода была теплая, и матросы спали на палубе, держась ближе к борту. Они почти ничего не ели и вглядывались друг в друга, ища пятна красной сыпи.