Кондор улетает (Грау) - страница 60

— Подождите, — сказал он шоферу и махнул парнишке, который все еще шел за ним и остановился в десяти шагах. — Нам ведь надо в одно место. Я тебя подвезу.

Роберт Кайе молча влез в машину.

Оливер откинулся на спинку сиденья и сложил кончики пальцев, радуясь колющей боли.

Когда Старик поманил его в такси перед отелем «Сент-Чарльз», Роберту Кайе, кэджену из Белл-Ривера, был двадцать один год. Отца он не знал, а мать умерла, когда ему исполнилось двенадцать. Он жил у дяди, спал на соломенных тюфяках в рыбачьих хижинах, работал на люгерах, пока ладони не превратились в сплошные раны, а руки не покрылись язвами от едкой слизи моллюсков на сетях; плавал на устричных судах и не находил себе места от боли в плечах и спине… Однажды (он работал тогда у Теофиля Бошана) что-то сильно хлестнуло его по ноге, и, посмотрев вниз, он увидел зубатку — ее спинной плавник впился ему и икру. (Чтобы не замочить брюки, он засучивал их выше колен.) Его обожгла не столько боль, сколько мысль, что он смешон. Он словно увидал, как стоит, разинув рот, и на его ноге бьется рыба.

После этого он больше не нанимался к рыбакам, а отправился в Батон-Руж, голосуя на шоссе. Рана болела всю дорогу, один нарыв сменялся другим, а когда через несколько месяцев нога зажила, на ней остался большой белый шрам.

В Батон-Руже он работал сперва чистильщиком сапог, а потом рассыльным в аптеке. Эта аптека была ширмой бутлегера, и Роберт начал доставлять клиентам спиртные напитки. В конторе Оливера в Новом Орлеане он появился по вполне законному делу: бутлегер в Батон-Руже (которого снабжал Оливер) послал с ним Оливеру мешок отборных раков. Роберт втащил но лестнице тридцатифунтовый мешок и поставил его в углу. Морис Ламотта выяснил, зачем он явился, они имеете снесли мешок вниз и отвезли его прямо на кухню Старика. Ламотта терпеть не мог раков, Старик тоже. Но они всегда принимали любые подарки с изысканной вежливостью. По дороге Ламотта, чтобы отвлечься от мысли о сотнях раков, которые копошились, дрались и пожирали друг друга в мешке, завел разговор с Робертом. Простая вежливость сменилась искренним интересом, и он спросил, не хочет ли Роберт Кайе работать в Новом Орлеане.

— На кого? — сказал Роберт.

Ламотта неопределенно заметил, что это вряд ли так уж важно. Да, конечно, лишь бы он получал, деньги, а кто их платит, никакого значения не имеет.

И следующие два года Роберт Кайе развозил контрабандные спиртные напитки на службе у Старика. Его самого он видел лишь издали, а дело имел только с Морисом Ламоттой. По воле случая в то утро, когда Старик ушел из конторы, Роберт Кайе дожидался там новой партии, и Ламотта отправил его следить за хозяином, потому что никого другого под рукой не оказалось.