Дальше начались тяжелые будни... Ради
обучения родовому искусству мистер
Кливен отпросил девочку из школы и
целыми днями занимался с ней исключительно
родовыми дарами. С утра разминка, как
обычно, фехтование, потом несколько
общих занятий по теории магии, а вот
дальше уже шла настоящая учеба без
снисхождений и жалости, учеба, по которой
мистер Кливен требовал только превосходных
знаний.
- Почти выжил не бывает, - повторял он. -
Ты либо жива, либо нет.
Месяц шла теория с заучиванием массы
информации, структур плетений типовых
проклятий, а так же тренировка с их
наложением на предметы, с последующим
изучением под магическим зрением, когда
мистер Кливен указывал на характерные
ошибки. Потом Гермиона должна была
придумать способы защитить проклятый
предмет об обеззараживания. После чего
наставник с книгой в руках доказал, что
ничего нового девочка не придумала и
показал описанные в ней те приемы,
которые она применяла... и началось
изучения способов защиты...
- Я ведь должна снимать проклятья, а не
накладывать их, - стонала девочка, у
которой уже к вечеру пухла голова от
информации, которую нужно было заучить,
а потом еще на практике показать, что
информация не только заучена, но и
освоена и понята.
- Пока ты не будешь чувствовать проклятья,
пока не поймешь как все происходит, не
прочувствуешь ты не сможешь их снять.
И не вспоминай все те проклятые предметы,
что я подсовывал тебе, это тренировка
очень далекая от реальности.
И снова занятия. К концу месяца Гермиона
вдруг почувствовала то, о чем говорил
мистер Кливен. Когда встаешь с мыслями
о проклятиях, когда засыпаешь с мыслями
о них, когда в голове постоянно крутятся
схемы и расчеты, а ты накладываешь по
сотне проклятий в день... в один прекрасный
момент вдруг нутром понимаешь что где
и как происходит в процессе. Довольный
наставник еще несколько дней погонял
девочку и убедившись, что она действительно
начала ощущать плетения с темной аурой,
разбираясь с ними практически моментально,
он утомленно откинулся на спинку кресла.
- Ну вот и умничка, - выдохнул он. - Вот и
молодец... Я боялся, что ты не выдержишь...
очень боялся. Я знаю, как это тяжело...
Сама Гермиона валялась на ковре, впервые
за долгое время найдя время поиграть с
котенком, который от радости оккупировал
живот девочки, по которому постоянно
вертелся, громко урча.
- Я думала с ума сойду, - буркнула она
сердито.
- Да... тяжело... На самом деле то, чему я
тебя сейчас учу лучше было бы изучать
позже, когда тебе было бы лет
тринадцать-четырнадцать... и не за полтора
месяца, а за полгода.