В комнату вошел Джон Грейнджер и замер,
глядя на заплаканную дочь. Глянул на
мистера Кливена, вмиг посуровел.
- Что случилось?
- Крушение идеалов всегда тяжело, -
проговорил последний, вставая. - Мистер
Грейнджер, оставляю вас с вашей дочерью
наедине. Думаю, вам будет полезно услышать
что именно ее расстроило.
Когда же мистер Кливен проходил мимо
отца девочки, шепнул:
- Только не вздумайте обсуждать с ней
то, что она расскажет, или, что еще хуже,
что-то советовать. Поговорите сначала
со мной.
Джон хмуро глянул на Саймона Кливена,
но все же согласно кивнул.
Грейнджер появился в соседней комнате
через двадцать минут, явно настроенный
весьма воинственно.
- Ну и зачем вы это сделали?
- Затем, что я не могу начать ее чему-то
учить, если она не начнет думать. В том
числе думать о других людях. Мы с вами
говорили об этом.
Джон устало плюхнулся в кресло напротив.
- Но не так же. Ей восемь лет всего...
- Такого и не потребовалось бы, если бы
ее научили. Но вам ведь удобнее, когда
дочь верит взрослым безоговорочно. Не
нарушает правила. Послушна, хвалят
учителя... а как ей жить с таким отношением
к себе от сверстников... они же не создают
вам проблем. Дочь мучается? Ну... потерпит.
Не вам же неприятности достаются.
- Да как вы...
- Хотите, я вам покажу, что именно делала
и чувствовала ваша дочь? Повторим
эксперимент с вами? И если после вы
скажете, что я не прав, я извинюсь.
Грейнджер нахмурился.
- Ладно, - наконец решился он.
- Хотите побыть дочерью? - маг достал
палочку...
Спустя пять минут мрачный Джон Грейнджер
потягивал виски, бутылку которого
выставил на стол Саймон, рассудив, что
лишней не будет.
- Я не думал, что получится так, - наконец
прошептал Джон.
- Беда в том, что родители очень часто
не думают, лепя из детей то, что им хочется
видеть. В общем-то, ваше дело, не мне вас
учить, но в магическом мире Гермионе
придется полагаться только на себя. Вас
там не будет. И одним из лишних шансов
на выживание для нее будет умение ладить
с другими людьми.
- Но можно же было сделать как-то помягче...
- А времени у меня нет делать это мягче.
Я пока и не начал ее учить, только
исправляю ваши ошибки... Ладно, вижу, что
вам неприятно это слышать, но я и не
собираюсь быть мягким и терпеливом. Что
же касается Гермионы, то она сильная,
справится. Что не убивает - делает нас
сильнее. А ей полезно глянуть на себя
со стороны.
- Мне надо подумать, - Джон Грейнджер
встал. - Поймите, я согласен с вами и
признаю нашу... ошибку. Но ваши методы...
После ухода Джона Грейнджера в комнату
робко вошла девочка.