— Попробуйте получить у кого-нибудь вознаграждение за свои усилия, — резковато посоветовал Ибен.
Уиллин с готовностью рассмеялась.
— А ты — штучка! Эй, Джадд, надо, наверное, дать Ибену возможность немного размяться и сходить по нужде. Ибен, ты, пожалуй, можешь посидеть в гостиной и позавтракать с нами. Но даже и не пытайся что-то неожиданно предпринять.
— Хорошо, не буду, — пообещал Ибен.
Джадд подошел к нему и отвязал от кровати.
Несколько минут спустя Джадд уже наливал кофе в чашку Ибена. Рядом с Уиллин на столе лежал пистолет.
Ибен отпил горький черный напиток и чуть не поперхнулся.
— А сахар у вас есть? — спросил он.
— О да, — ответила Уиллин. Она поднялась, чтобы достать сахар, и по пути включила радио.
«Ты выбрала подходящий момент, чтобы оставить меня, Люси», — грустно пропел из радиоприемника Кенни Роджерс.
Ибен машинально стал притоптывать в такт мелодии.
Когда песня закончилась, Марти, диск-жокей, сказал:
— Что ж, эту песню, видимо, впору спеть сегодня семье Вудов, имея в виду, конечно, бегство их управляющего Ибена Бина. Эй, Ибен, опомнись, как же ты мог это сделать? Мы, сотрудники нашей радиостанции, собираемся выдвинуть твою кандидатуру на премию «Самого неблагодарного преступника Америки».
Джадд громко рассмеялся. Он стал даже всхлипывать от смеха и прихлопывать себя ладонью по колену.
— Ну, а если серьезно, ребята, — продолжал тем временем Марти, — полиция распространила фотографии Ибена по всему городу и предлагает всем гражданам подключиться к его розыску. Хотя, конечно, скорее всего он уже где-то на Таити.
Уиллин широко раскрыла глаза и ткнула пальцем в сторону Ибена:
— Как же! Да вот же он! Прямо перед нами!
— Заткнись, Уиллин, — приказал Джадд и сделал звук радиоприемника погромче.
— …есть возможность связи Ибена Вина с ограблением Мейсов, когда три дня назад грабители напали на особняк одного старого джентльмена в Вейле и похитили весьма дорогостоящую картину, — завершил свой рассказ диск-жокей.
— О, Бог мой! — едва слышно произнес Ибен.
— Отлично, — заключила Уиллин, когда наконец Джадд выключил радио. — Все складывается просто-таки замечательно.
Часы на ночном столике, где у Ибена всегда лежала бутылочка сиропа «Викс» и его любимые платки, показывали пятнадцать минут девятого.
— Дорогой, я теперь вполне понимаю, почему этот парень — Ибен — предпочитал спать именно в этой кровати. Она действительно весьма комфортабельна, — пробормотала Нора, поворачиваясь на другой бок, лицом к Люку.
Люк привлек ее к себе.
— И все же нет ничего отвратительнее кражи. Помнишь того типа, который служил когда-то в нашей первой конторе? Он постоянно таскал у нас цветы.