Когда часы в гостиной громко пробили девять вечера, Эрик подошёл к дому. Цел и невредим.
Толстая дверь любезно распахнулась, впуская долгожданного гостя, не появлявшегося уже две долгих недели. Как чаще всего и случается, когда в дом кто‑то приходит — из кухни выглянул Ниггед. Серьёзная физиономия дворецкого расплылась в довольной улыбке.
— Что же ты так долго‑то? Мы тебя заждались! Арон даже собирался отправить Марка в орден, узнать, покинул ли ты его стены, — Ниггед пересёк гостиную, чтобы пожать Эрику руку. — Проходи, давай, я уже третий раз разогреваю.
— Твоей стряпни я бы отведал и холодной, — искренне признался Эрик, предвкушая вкуснейший ужин. — Где все остальные?
Ответа ждать не пришлось. Заслышав голоса, в гостиную из хранилища оружия, вышел сам Арон. Эрик впервые увидел дверь под лестницей открытой, из неё исходил слабый, неровный свет.
— Сударь всё же соизволил явиться! — весело воскликнул Арон. — Мы тут без тебя ужинать не начинаем, сидим голодные, а ты, небось, по девкам шлялся! Ниггед, ты посмотри на него, грудь ходуном, щёки разрумянились.
— Какие девки! Я домой бежал. — Деланно возмутился Эрик. — Крип последнюю лекцию растянул на три часа. Моей вины здесь нет.
Арон чинно поправил домашнюю мантию.
— Знать ему ваши лица приятны, оторваться не мог. Ладно, разберёмся, молодой человек. Но позже. А сейчас мыть руки и за стол. Марк! Извольте спускаться! Жрать стынет!
На встречу поднимающемуся по лестнице Эрику, из темноты второго этажа вышел Марк.
— Ты чего так долго? — Конюх умело убрал распущенные волосы в хвост. Судя по довольному выражению лица, Марк прибывал в замечательном расположении духа.
— На занятиях задержали. Сейчас ополоснусь и всё расскажу.
Так много говорить Эрику не доводилось ещё ни разу, даже когда разговаривали "обо всём" с Филеасом. Впечатлений от жизни в ордене накопилась такое множество, что некоторые из них попросту забывались, так и не достигнув слуха домашних. Внутренний распорядок, ученики и маготы, условия проживания, новые знакомые, курьёзные ситуации, буквально всё вызывало отклик в душе парня, чем он стремился поделиться с остальными. Арон слушал внимательней всех, с его стороны один за другим сыпались вопросы, в то время как Марк и Ниггед, не отвлекаясь от ужина, лишь удивлялись чему‑то или возмущались. К моменту, когда в тарелке и кружке Эрика ничего не осталось, он рассказал лишь половину того, что крутилось в голове. Арон вообще практически не притронулся к еде, зато телохранители сытые и довольные справились со своими порциями быстро и без лишних раздумий.