Когда в голове правят бал перебродившие семечки яблони, разговаривать становится так легко. Слова сами находили места в предложениях, да так, что идеальней и не скажешь. Эрик вёл рассказ о мошенниках, придерживаясь позиции самоиронии и, казалось, даже забыл, с каким негодованием совсем недавно относился к произошедшему. Кайла что‑то уточняла, где‑то смеялась, где‑то серьёзнела, а когда повествование дошло до момента пробуждения на свежем воздухе, девушка одарила юношу таким сочувствующим взглядом, что Эрик почувствовал небывалую жалость к самому себе.
По окончании рассказа, Кайла поведала забавную историю из своей жизни. Эрик слушал с интересом, но ничего не мог запомнить, слова девушки обтекали голову, пытаясь зацепиться за уши, но, так и не достигнув успеха, улетали прочь.
Потом пришло время поговорить об учёбе. Кайла начала рассказывать о факультетах и орденах, о тех, кто присутствовал в корчме, и о многих других. О значении цветов костюмов, о скрытых смыслах, запрятанных в гербы, о чём‑то тайном, что тоже тонуло в гомоне зала.
Посетители менялись медленно. Занятые большими компаниями столы так и оставались заняты ими же. Но новые лица всё же мелькали, особенно часто люди циркулировали у стойки, где по традиции всех злачных заведений нёс вахту корчмарь. Начинающие маги составляли основной контингент корчмы, гул молодых голосов то и дело разряжал весёлый смех, разносившийся из разных уголков зала.
Мимо столика Эрика и Кайлы протиснулись несколько гоблинов, сутулых и длинноруких. Примостились у стойки. Эрик заметил, что в корчме поубавилось веселья. Кайла недовольно покосилась на зеленокожих.
— Этих здесь, мягко говоря, недолюбливают, — девушка скорчила смешную мордашку, выражавшую презрение и страх одновременно. — Они приторговывают "весёлым" порошочком — та ещё дрянь, но есть чудаки, готовые платить за неё деньги. Уж не знаю, кто эти зелёные, но точно не студенты. В общем, неприятные типы. Могут побить, если косо посмотришь.
Эрик, вопреки совету Кайлы, сразу же принялся внимательно разглядывать гоблинов. Всего четверо. Выглядели они вполне по бандитски: жестокие лица исчерчены шрамами, жилистые руки изрисованы татуировками, татуировки торчали и из‑под расстёгнутых жилетов и лёгких курток с задиристо поднятыми воротниками. Перегнувшись через стойку, один из гоблинов о чём‑то беседовал с корчмарём. Остальные нахально разглядывали посетителей.
— Удивительно, — столкнувшись взглядом с одним из гоблинов, Эрик выиграл короткую дуэль взглядов, — столько магов собралось, и не могут за себя постоять.