- Да, товарищ генерал.
- Итак, чтобы не произошло, вскрываете 'красный пакет' 21-го июня в 20.00. Проследите, чтобы остальные дивизии это сделали. Доклад о выходе на исходные жду не позднее 00.00 часов 22-го. 6-й ПТБр надлежит занять места в крепости не позднее 22.00 21.06. И еще, считаю необходимым вывезти Варвару Михайловну в безопасное место.
- Я никуда не поеду. И нет никакой гарантии, что в другом месте сохранится возможность просмотра будущего. Мы ведь не знаем его природы. Экспериментировать нужно было раньше, Дмитрий Михайлович. Кроме нескольких человек об этом никто не знает. Сведений обо мне у противника нет. Я останусь здесь, с мужем и родителями. Плюс, Дмитрий Михайлович, в той истории не было такой крепости, не было боев возле нее, вы же в курсе, что район остался не занятым войсками прикрытия. Это будет совсем другая история, которую я хочу писать здесь, вместе со всеми, кто мне дорог. Поймите меня правильно.
Стрелка секундомера на часах медленно, но неумолимо подходила к отметке 12. Командир крепости Осовец подошел к сейфу и открыл его. Начальник Особого Отдела взглянул на часы и сделал отметку. Владислав вытащил ключ из нагрудного кармана и открыл дверцу верхнего ящика. Достал пакет с пятью сургучными печатями. На пакете стояло: вскрыть в присутствии начальника Особого отдела в 20.00 21.06.41.
- Печати целы! - он показал пакет обратной стороной капитану ГБ Мазурову. Тот мотнул головой.
- Время! - сказал НачОО.
Владислав сломал пакет, вытащил бумагу и взялся за трубку.
- Дежурный! Передать сигнал 'Гроза' во все подразделения. По исполнению - доложить! Я на КП! Капитан! Боевая тревога! Сигнал 'Гроза'!
Так началась Великая Отечественная в старинной крепости Осовец, преграждавшей путь на Брест со стороны Восточной Пруссии. Майор Преображенский спустился вниз, вышел из-под сводистой арки штаба крепости и спустился в подземный бункер Командного Пункта, чтобы принимать доклады со всех Опорных Пунктов, фортов, батарей, КП полков и дивизий, поднятых по боевой тревоге и спешащих сейчас на свои позиции. Красноармейцам сегодня спать на жестких койках в казарме не придется. 90 патронов на пояс, две противопехотные гранаты, вещмешок с минимумом белья и туалетных принадлежностей, и сухой паек на сутки. Скатка шинели через плечо, несмотря на летнюю духоту ночи. Тяжелая каска сдвинута на затылок. Тревог в этом году было много, но все они проходили без выдачи боеприпасов. Сейчас вместе с пулеметом несли четыре коробки к каждому из них, а гранаты, выдаваемые раньше под расписку, старшина раздавал свободно, но не меньше двух на руки. Бойцы поняли, что это не учения, а что-то большее. Глухо позвякивая металлом, позванивая плохо закрепленными котелками, еще круглой, довоенной формы, грохоча сапогами и юфтевыми ботинками, батальоны выдвигались на свои позиции. У кого-то размоталась обмотка, и раздался звучный мат вездесущего старшины.