– Вы поверили всей этой клевете?
– Почему вы так уверены в том, что это клевета?
– Позвольте мне рассказать вам правду, и вы сами всё поймете.
– Одну попытку я, так уж и быть, вам дам.
– В тот злосчастный день ко мне явился ваш друг Габриэль. Он приставил к моему животу шпагу и сказал, что убьёт нас обоих – меня и вашего ребёнка, который был у меня в чреве, – если я не брошу вас и не уеду как можно дальше из Шотландии. И всё потому, что я – незаконнорождённая дочь герцога Оскара. Не знаю, откуда он это узнал, а узнав, решил, что я должна ответить за преступления отца. Думаю, он решил, что я собираюсь использовать нашу свадьбу для того, чтобы причинить вам какое-нибудь зло. Продолжить, так сказать, дело своего отца. Как ему казалось, он защищал вас от неминуемой гибели.
– Но почему вы не обратились ко мне? Если даже вы боялись приехать, то могли бы объяснить всё в письме.
– Я была напугана. На моих глазах он убил слугу, который попытался за меня вступиться.
– Убийство слуги – это одно, а убийство беременной невесты своего друга… На это он никогда бы не пошёл.
– Вы плохо знаете своего друга. Продиктовав мне то самое письмо, Габриэль силой усадил меня в карету и привез к доктору, который… Он убил нашего ребёнка!
Она заплакала.
– Я вам не верю.
– Тогда взгляните на это.
Она положила на стол приглашение на свадьбу Габриэля Мак-Роза и Катрин Мак-Рой. Это был отпечатанный в типографии бланк, куда оставалось только вписать имена приглашённых и дату торжества.
Лицо Артура исказила гримаса гнева.
– Возможно, она тоже не подходила вам по каким-то причинам. Говорю вам, ваш друг – ужасный человек.
– Он мне больше не друг, – процедил сквозь зубы Артур.
– Мой милый Артур… Все эти годы я только и думала, что о вас, и если бы не Мак-Роз, который всегда был рядом с вами…
– Я себе места не находил. Вы исчезли, оставив меня без объяснений, – перебил её Артур. Он готов был простить ей всё на свете.
– Теперь вы знаете, почему.
Небо было затянуто низкими, серыми тучами, которые лениво ползли с запада на восток. Казалось, их можно было достать руками. Ветра почти не было, и мелкие, холодные дождевые капли падали почти вертикально. В практически безлюдном и в более подходящую для прогулок погоду Кингс-Парке не было никого. Почти никого.
Из единственной на весь парк кареты вышли трое: Габриэль, Алан Алистер и Гарольд Мак-Вейн. Мак-Вейн посмотрел на часы.
– Ещё пятнадцать минут, – сообщил он.
– Думаю, лучше подождать в карете, – предложил Алан Алистер.
Все трое вернулись в экипаж. Габриэль был немного бледен и казался чуть более меланхоличным, чем обычно.