— Сколько в итоге жертв? — тихо спросил он.
Она тяжело вздохнула.
— Четверо убитых, семеро раненых, трое из них в критическом состоянии, то есть счет смертям еще не закончен.
— А черный джип?
— Исчез без следа. — Когда машина тронулась, она откинулась на спинку кресла. — Куда вы ездили, что там было такого важного?
— Очень нужно было кое-что проверить.
— Нужно знать, а я не знаю? — Она открыла глаза, посмотрела на него. Он не отвечал. — Кто вы такой на самом деле?
— Уилл Роби. Служба уголовных расследований министерства обороны. Как то значится на жетоне и в удостоверении.
— Вы отлично держались. Не успела я вытащить пистолет, а вы уже опорожнили всю обойму. Там была практически зона боевых действий, а вам хоть бы что.
Он повернул налево, не думая о том, куда они едут. Просто ехал.
— И ранеными вы занимались очень умело. Где вы научились всему этому?
— Да так, нахватался того-сего за долгие годы.
Ее взгляд скользнул по его руке.
— Черт! Роби, вы даже рану не промыли. Этак можно и заражение крови получить.
— Куда мы едем?
— Первая остановка — Вашингтонское отделение, — сказала она, имея в виду Вашингтонское отделение ФБР. — Потом — в больницу, перевязать вас.
— Нет.
— Ладно, — сказала она. — Тогда после ФБР поедем ко мне. Промоем рану. Если хотите, могу предложить и ночлег.
— Спасибо за предложение, но…
— Осторожно. Я не всегда такая добрая, Роби. Не спугните.
Он хотел отказаться, но не стал.
Они подъехали к дому Вэнс и на лифте поднялись в ее квартиру. Квартирка была маленькая, но Роби она сразу понравилась. Чистые линии, никакого беспорядка, все осмысленно, каждая вещь имеет свое назначение. Он подумал, что все это отражает характер владелицы.
Он уселся на длинный диван в гостиной, а она открыла аптечку первой помощи, которую прихватила в Вашингтонском отделении.
— Снимайте пиджак и рубашку, — приказала она.
Увидев его татуировки, она подняла брови. А когда вгляделась и поняла, что татуировки скрывают старые раны, удивилась еще сильнее.
— Вы бывший спецназовец, да? Рейнджер, «Дельта», морская пехота? Они все сложены одинаково.
Он не ответил.
Она промыла рану, намазала мазью с антибиотиком и наложила повязку.
— Я захватила болеутоляющее. Вам дать таблетку?
— Не надо.
— Да ладно, Роби, незачем разыгрывать передо мной мачо.
— Важно чувствовать свой болевой порог. Болеутоляющее искажает картину.
— Надо же, никогда об этом не задумывалась.
— Спасибо, что залатали меня. Очень умело. — И он надел рубашку, чуть поморщившись от боли.
— Приятно убедиться, что вы тоже человек, — сказала она, заметив его гримасу.