Принцесса, переночевав в Тури, выехала на другой день рано утром, охраняемая только своей свитой, под предводительством Жана д’Эра.
Было десять часов утра, когда отряд остановился в двух милях от Орлеана. Из города выехал начальник ее конвоя, еще вчера посланный туда Бофором для предварительных переговоров.
– Ну что скажете? – спросила принцесса, когда офицер подъехал к ней.
– Ваше высочество, орлеанские власти умоляют вас не продолжать своего пути, так как в противном случае они вынуждены будут воспрепятствовать вашему вступлению в город.
– Мне! Дочери их властелина?
– Ваше высочество, у южных ворот находятся в эту минуту министр юстиции и члены королевского совета и требуют, чтоб их немедленно впустили в город.
– Следовательно, нельзя терять времени, – сказала принцесса, приказывая ехать вперед.
К одиннадцати часам утра она подъехала к Банньерским воротам, но ворота были заперты и заставлены рогатками.
Принцесса одна подошла к воротам и постучалась набалдашником своего хлыста к городскому сторожу.
В воротах открылась форточка, и в ней показалось испуганное лицо одного из начальников городского караула.
– Спешите объявить старшинам города Орлеана и губернатору, вероятно, все тому же господину де Сурди, что дочь их властелина желает вступить в город.
– Ваше высочество, я в отчаянии, что должен вам доложить о том, что господа старшины не могут вам повиноваться.
– Я буду ждать в этой гостинице, – сказала принцесса, указывая на большой дом в двадцати пяти шагах от ворот, над которыми красовалась вывеска с орлеанским гербом.
Весть о прибытии принцессы быстро распространилась по городу, и все жители сбежались к воротам, радостно приветствуя принцессу.
Эти восторженные заявления показали принцессе, как мало было связи между народонаселением города и городскими властями. Она подошла к краю рва и, сняв свою шляпу, грациозно махала ею в ответ на шумные приветствия. Рукоплескания и крики до того усилились, что она долго ждала, пока можно было говорить.
– Добрые друзья! – закричала она, сколько хватило сил, – если вы желаете видеть меня поближе, то бегите в ратушу и распорядитесь, чтобы для меня были отворены ворота.
– Да здравствует король! Да здравствуют принцы! Долой Мазарини! – бушевал народ.
Принцесса, однако, не добилась желаемого. Тогда она стала прохаживаться по краю городского рва в надежде, что найдутся люди, более верные ее отцу. За ней последовали только госпожи Фьеске и Фронтенак.
На дороге встретились еще ворота, защищаемые караулом. Караульный офицер, увидев принцессу, выстроил в ряд своих солдат, и отдал ей честь.