– Я лягу совсем одетая, – сказала герцогиня.
– Ну, как это можно: не бодрствует ли Бофор над нами?
– Что за благородный человек! – заключила герцогиня, вздыхая.
– Обожаемый и любимый всеми, – подсказала Генриетта, лукаво посмеиваясь.
– Да, я питаю к нему глубочайшее уважение.
– Уважение? Но этого слишком мало для такого красавца и героя.
– Генриетта, что это вы выдумали! – сказала герцогиня строго, прижав руки к груди, на которой волновалась белая простыня.
– Если бы он увидел вас, такую прелестную, ослепительную красоту, то его любовь непременно воскресла бы, и растаяла бы ваша ледяная холодность, не выдержав его пламенного чувства.
– Замолчите, Генриетта, вы с ума сошли! Бофор влюбился в другую так скоро, что я не успела раскаяться, – сказала герцогиня с глубоким вздохом и неподвижным взором, устремленным на раскаленные уголья.
– Ну, вот еще! Вы воображаете, что Монбазон…
– Генриетта, не произносите при мне этого имени!
– Герцог не может любить ее – это невозможно! Если б вы были немного снисходительнее к нему…
– Ах! Перестаньте… слишком поздно! – воскликнула Лонгвилль, закрывая лицо руками, – да, слишком поздно!
Генриетта замолчала и с состраданием смотрела на эту знатную особу, жизнь которой была переполнена испытаниями и бурями.
– Пора спать! – вдруг сказала герцогиня, взяв за руку прелестную мещанку.
Они отправились в комнату госпожи Мартино и также занялись тщательным осмотром ее. Затем провели еще полчаса за одеванием высохшего уже платья и решились, наконец, лечь в постели.
Генриетта помогла герцогине взобраться на громадную кровать, поцеловалась с нею, уполномоченная на то свободой общей судьбы.
– Этот замок принадлежит маркизу де Жарзэ, открытому приверженцу Мазарини, но не беда! Я буду спать здесь в большей безопасности, чем в доме иных фрондеров, – сказала Генриетта.
– Оно и справедливо – Жарзэ благороднейший человек, и я уверена, если бы он увидел меня в своем доме, то не только не выдал бы, но и защищал бы против целого полка.
– Однако у него есть пребольшой недостаток – сам он честнейший человек, а считается лучшим другом герцога де Бара, этого лицемера, вашего смертельного врага.
– Де Бар не враг мой, потому что любит меня.
– Если б он любил вас искренно, так не вздумал бы поступать с вами так, как это он хотел в гостинице «Красная Роза».
– Он знает, что других средств у него нет, потому что я ненавижу его.
Произнося эти слова, герцогиня держала за руку свою приятельницу, и обе вздрогнули при нечаянном треске полена в камине.
– А мы с вами порядочные трусихи, – заметила герцогиня, смеясь.