И меня удивляло, что моя зрительная память оказалась много слабее душевной, так как я почувствовал Мадлен раньше, чем узнал ее.
Я тут же, гуляя по галерее, получил все желаемые сведения относительно жизни и общественного положения супругов фон Комбер. Они обыкновенно жили в своем имении и очень редко приезжали в Париж, но много путешествовали. В настоящее время они жили в том же отеле С, на вилле «Королева Августа».
В эту минуту раздался звук колокола, призывавшего нас к завтраку.
– Надеюсь, вы доставите нам удовольствие позавтракать с нами? – обратился ко мне барон.
Я вопросительно посмотрел на Мадлен; ее взгляд красноречиво ответил: «Соглашайтесь!»
– Благодарю вас, – ответил я, – я с удовольствием воспользуюсь вашим любезным приглашением.
– Вот и прекрасно!.. Ровно в двенадцать мы будем ждать вас в ресторане.
Мы церемонно раскланялись, и я тотчас же вернулся на свою виллу «Квисисана».
Мой мозг и мое сердце были в полнейшем противоречии.
«Безумец!.. – укорял я себя, – вот ты внезапно помолодел, точно тебе двадцать лет, и все это из-за того, что ты снова встретил на своем пути авантюристку, которая в былое время насмеялась над тобой, а в настоящее время таскает, может быть, своего десятого возлюбленного по саксонским курортам, а ты даже никогда и не был ее возлюбленным!.. Вот смехота-то! И ты еще имел слабость пойти на ее авансы, вместо того, чтобы холодно и сухо оттолкнуть ее от себя!.. То-то она, верно, хохочет теперь над тобой!»
Теперь, когда я был один, в моем мозгу копошился миллион самых разнообразных подозрений относительно этой женщины и ее спутника. Так, например, мне пришло в голову, что этот господин вовсе ей не муж, а просто ее любовник, что у них в данный момент стесненные обстоятельства; вероятно в гостинице требуют уплаты по счетам, и они очень рады встрече со мной и хотят меня, как известно просточка, «подковать» на некоторую сумму.
Результатами этих соображений было то, что, переодеваясь к завтраку, я успел взвинтить себя на крайне воинственный лад.
«Ну, погоди-же ты! – угрожающе бормотал я, меняя галстук, – я тебе, красавица, покажу! Ага, ты думаешь, что я все тот же Филипп д'Алонд? Нет, голубушка, одиннадцать лет меняют человека; я уже не прежний доверчивый, наивный мальчик, только сошедший со школьной скамьи! Нет, теперь тебе не обвести меня вокруг пальца!»
В моей воспаленной голове роились самые разнообразные планы, чтобы «уличить» и «провалить» прекрасную даму и ее сообщника. Я не видел границ своей изобретательности и временно утратил всякую щепетильность… Разве я не был в своем праве взять реванш и, проигравши первую ставку, выиграть хоть вторую?