Я покопалась в тощей визитнице и выудила из нее небольшую пачку новеньких визиток «Никифоров и сын».
А чуть пониже жирными буквами: «Адвокатская контора».
И один-единственный номер телефона. Похоже, рабочий.
Сведений о доверителе я собрала не очень много, но вполне достаточно, чтобы вернуть его частную собственность по указанному адресу. Или по месту работы.
Впрочем, сегодня суббота. И даже не суббота, а вечер субботнего дня. Вряд ли служащие господина Никифорова в экстазе ворошат тома своих адвокатских дел в это время суток. Хотя все возможно.
Проверим.
Я приоткрыла дверь машины и стала ждать. Через десять минут на улице показалась девушка, говорившая по мобильнику. Я быстро выхватила из кармана единственную взятую с собой денежную бумажку достоинством в пятьдесят рублей.
— Девушка!
Барышня повела вокруг удивленными глазами.
— Я здесь!
Девушка нашла меня взглядом и остановилась, что-то договаривая в трубку. Я сверзилась с высокого кресла и пошла к ней.
— Простите, — начала я, мило улыбаясь, — вы не поможете мне позвонить?
Девушка закончила говорить и окинула меня недоверчивым взглядом.
— Я заплачу! — поторопилась уточнить я и протянула свои единственные деньги.
Девушка еще раз осмотрела мою роскошную тачку, стоявшую сзади. Взгляд из недоверчивого стал завистливым.
— Ваша? — спросила она, кивая на машину.
— Моя, — не удержалась я от хвастовства.
— Ничего машинка…
Я протянула ей визитку с номером телефона.
— Наберите, пожалуйста, — попросила я.
— А если ответят, что сказать?
— Тогда я поговорю сама. Да вы не беспокойтесь, мы можем в машину пересесть.
— Ничего, я вам доверяю, — великодушно ответила барышня. Действительно, какая идиотка убежит от роскошного джипа, сжимая в руке дешевый мобильник «Нокиа?»
— Спасибо.
Девушка набрала номер и приложила телефон к уху. Несколько минут мы молчали.
— Не берут, — наконец сказала она.
— Спасибо.
И я протянула своей благодетельнице пятидесятирублевку.
— Да ладно! — отмахнулась она. — Не говорили же…
— А набор?
— У меня оплата после первой минуты разговора.
— Спасибо вам огромное, — повторила я уныло и вернулась к машине.
Выхода нет. Придется гнать машину самой.
Конечно, не так все страшно. Как крутится руль, я знаю. Где расположена педаль газа, тормоза и сцепления, помню. Блок скоростей здесь немножко другой, чем у «шестерки», но на симпатичной черной ручке нарисовано ветвистое дерево, объясняющее схему переключения. Зачем немцы его нарисовали — ума не приложу! Очевидно, для горе-водителей, вроде меня. Или для водителей, страдающих рассеянным склерозом.