Все же есть на свете справедливость.
Я решительно взялась за ключ и повернула его в сторону. Распахнула дверь и сразу вышла на площадку, чтобы дневной свет, проникавший в лестничное окно, осветил меня как можно лучше. Так сказать, во всех подробностях.
Получилось. Суперсамец глухо вскрикнул и попятился назад, закрываясь руками. Пару раз он махнул ладонями перед глазами, как бы прогоняя наваждение, но, поскольку я не исчезла и не растворилась, он перестал размахивать ручонками. Остановился на ступеньке, вцепился в перила и спросил:
— Это ты?
— Это я.
— Господи, что у тебя с головой?! А с лицом?! А руки-то, руки!..
Не в силах продолжать дальше, он обессилено умолк. Теперь победу торжествовала я.
Да, короткую победу. Да, не самую решающую в моей жизни, но все равно. Маленькая гадость, а приятная.
Наконец Никифоров-сын взял себя в руки, преодолел отвращение, которое я у него вызывала, и сухо спросил:
— Войти можно?
Как будто я могла ответить «пошел вон!»
— Входи, — сказала я, ни на минуту не забывая о составленном вчера заявлении и подписанном мной протоколе.
Он осторожно обошел меня слева и боком протиснулся в дверь. По-моему, он не столько демонстрировал свою брезгливость, сколько просто опасался испачкаться. В прямом смысле.
Юниор вошел в мою длинную, но немного узковатую прихожую и огляделся.
— Ничего, что я ремонт не успела сделать? — спросила я, закрывая за собой дверь.
— Да, квартира у тебя неплохая, — не отвечая на вопрос, протянул доверитель.
— Губки не раскатывай, — посоветовала я. — Если что — она достанется государству.
Суперсамец задрал голову и оглядел четырехметровые потолки.
— Умели строить, — констатировал он. Обернулся и спросил:
— Куда идти-то?
— Прямо.
Гость потопал в зал, не снимая обуви. Впрочем, еще неизвестно, что было грязней: мои полы или подошвы его туфель ручной работы.
Юниор вошел в комнату и окинул взглядом скромную обстановку. Пренебрежительным взглядом.
— Да, — сказал он отвлеченно. — Такая квартира ремонта требует. И мебели хорошей тоже.
— Ты не умничай, — огрызнулась я. — Не дома.
Доверитель обернулся на меня и тут же снова скривил губы:
— Ну и рожа у тебя…
— Слушай, чем скорее ты начнешь, тем скорее закончишь.
— Твоя правда.
Юниор выбрал стул напротив окна и уселся ко мне боком. Мне пришлось сесть напротив, спиной к свету.
— Так тебя хуже видно, — объяснился доверитель.
— Что от меня нужно?
Он забросил ногу на ногу и поболтал ею в воздухе.
— Ерунда. Познакомишься с одной дамой, подружишься с ней. Вот и все.
— Зачем?
— Ну, милая моя, это не твое дело.
— Слушай, а почему именно я?