— Мадам Давермель! — раздался возглас. Задумавшаяся Алина не услышала. Пришлось мэтру Лере пробраться к ней, тронуть за руку и сказать:
— Я же говорил вам — встретимся около Беррье[2], это вон тот малый, что стоит меж кабинетом председателя суда и Первой палатой. Пошли, у нас есть еще полчаса, а до этого надо многое уточнить.
— Ах, это вы! — сказала Алина.
Мэтр Лере увел ее, обеспокоенный близким соседством недоразведенных супругов. Даже наиболее безобидные из них, когда входят в раж, могут поорудовать зонтом по спине истца и даже ткнуть его острым концом в глаз — такое не раз бывало, а уж что касается яростных нападок, сдобренных руганью, так это в счет не идет. Ну-ка, попробуйте после этого приступить к переговорам, предложить компромисс, до которого судьи, обремененные тяжбами, весьма охочи; Большой зал, где взад и вперед снуют клиенты, — обычное место этих компромиссов. Мэтр Лере размашистым жестом делает знак коллеге, который там, в отдалении, занят тем же, что и он. Потом Лере усаживает Алину на ближайшую скамью около пресловутого Беррье, весьма почитаемого в суде, тоже взгромоздившегося на пьедестал между двумя дамами — одна из них сильно смахивает на кормилицу, проветривающую грудь на свежем воздухе, другая же, более интеллектуальная с виду, кончиком гусиного пера строчит какой-то трактат. У Алины уже влажные глаза. Но мэтр Лере не дает ей времени вынуть носовой платок. Он с ходу приступает к делу:
— Мадам, простите мою настойчивость, но ведь мы договорились, не правда ли? Сейчас нам надо быть осмотрительными. Полезно показать, что мы прежде всего пытаемся спасти семью и лишь оставляем за собой право изложить свои претензии, чтобы виновный не мог торжествовать…
Алина рассеянно кивает. Она едва его слушает. Ей жарко. Ей холодно. Ей стыдно. Она смотрит на Луи и шепчет:
— Так тяжело видеть его таким непреклонным. В прошлый раз мы хоть переругивались.
— Сейчас не время этим снова заниматься! — сурово бросает адвокат. — Сегодня вы разыгрываете терпеливую жертву… Ваш муж, несомненно, постарается, чтобы примирение не состоялось. Но нам очень важно добиться хотя бы временных благоприятных для нас мер. Суд обычно склонен утвердить такие требования. Я их вам перечислю. Стоя перед Алиной, Лере считает по пальцам: — Первое: мы требуем, чтобы дети остались у матери, в доме, где жила семья. Второе: в целях защиты ваших интересов мы будем добиваться предварительного исполнения решения ad litem[3]. Третье: мы сами исчислим размеры пособий. Судя по тем данным, что вы мне представили, я полагаю, что нужно восемьсот франков для вас и по четыреста на каждого из детей.