До сих пор умудряется, невзирая на свой возраст, держать корову, поросят, кур и прочую живность в построенном ею доме недалеко от центра областного города. Не каждый ветеран войны и труда на такой подвиг способен. В ней, очевидно, сильна вера не в государство, которое с детства награждало её непосильными трудоднями, когда она девчонкой горбатилась в деревне, а затем в городе за мизерную зарплату, а в себя, в свои собственные силы и возможности.
Она никогда не позволяла себе расслабиться и содрогнуться перед выпавшими на её долю испытаниями. Я никогда не видел её плачущей, даже когда в лихие 90-е она потеряла единственного сына. Он покончил с собой из-за безденежья, вызванного годовой невыплатой зарплаты. А её дочь развелась с мужем, который тоже сломался, пил по-чёрному и не платил никаких алиментов.
Бабка взяла на себя все заботы по содержанию и воспитанию своих пятерых внуков. Ради них она по-прежнему держала корову и другое хозяйство, ради них могла пойти на хищение государственной и частной собственности, используя при этом свой нехитрый, но действенный «криминальный талант». Вот лишь некоторые подвиги, которые она совершала.
Возведённый ею дом находился недалеко от полей большого частного питомника бывшего опытного хозяйства обанкротившегося сельскохозяйственного НИИ, где в советский период выводили новые сорта зерновых и других культур. Затем все земли и здания были приватизированы предприимчивыми «новыми русскими», которые стали выращивать различные саженцы, ягоды, овощи и прочие доходные растения. Бабка, не будь дурой, это дело пронюхала и стала разрабатывать план обезжиривания процветающего частного землевладения.
Поля охраняли крепкие парни, одетые в чёрную униформу, злые натренированные псы и высокий железный забор. С забором не худенькая, но юркая бабка успешно справилась при помощи отгибания железных прутьев принесённым с собой ломиком, для собак припасла гостинцев в виде косточек, купленных за бесценок с мясного рынка, ну, а охранников сама ночь помогала обманывать.
В ночь бабка уходила с лопатой и мешком. Под утро, усталая, но довольная, она приходила «с дела». Саженцы были добыты, уж не знаю, за каким таким делом они ей были нужны. Очевидно, продавала их дачникам. А вырученные деньги шли на внуков. Но совесть её всегда была чиста, адреналин бил в голову, и бабка чувствовала себя молодой, как в те военные и послевоенные годы, когда она ночами тайно срезала колоски для того, чтобы накормить своих многочисленных младших братьев и сестёр.
Её непутёвый дед Василий, пасущий по указанию своей бабки корову недалеко от питомника, не раз был допрошен с пристрастием неудачливыми охранниками: