Понимаете, чем больше я пью, тем мудрее становлюсь. Со мной всегда так.
Место того типа заняла пара. Девушка постаралась нарядиться и с энтузиазмом использовала косметику, но это нисколько ей не помогло. У ее небритого спутника, одетого в джинсы и старую куртку из красной кожи, были красивые черты лица, оливковая кожа и заостренные к концу бакенбарды. А голову украшала красная бандана. Естественно, я сразу же его возненавидел.
— Я не могу на тебя сердиться, — сказала девушка.
Он кивнул с рассеянным видом человека, не слишком хорошо понимающего язык, на котором с ним разговаривают, хотя он сумел внушить всем, что прекрасно его знает.
Разговор, спотыкаясь, тянулся дальше, в основном говорила девушка, а парень время от времени подавал реплики с такой неуклюжей старательностью, что короткие слова казались значительными и глубокими. Что-то вроде: «Да, думаю, что так». То, что он был безобидным и даже почти симпатичным, заставляло меня еще больше хотеть как следует ему врезать. Девушка постоянно к нему наклонялась и незаметно, по сантиметру, придвигала свой табурет к нему. Он стоически все это сносил, и я вдруг понял, что между ними происходит, как будто я парил за границами их реальности и критически наблюдал за происходящим — пьяный божок, получивший задание за ними проследить. В конце концов я так близко к ним наклонился, что она это заметила и повернулась ко мне.
И я вдруг заговорил.
— Милочка, — сказал я. — Я сэкономлю тебе время и спасу от разочарований. Юный Карлос пытается тебе объяснить — не произнося этих слов вслух, — что он с удовольствием с тобой трахался последние несколько недель, но сейчас возвращается назад в Европу, где он снова станет трахаться с какой-нибудь другой девушкой, вполне возможно, живущей в его родном городе, которая писала все это время ему письма, а он прятал их под матрасом своей кровати.
Девушка удивленно заморгала.
— Почему тебя это удивляет? — пожав плечами, продолжал я. — Посмотри на его чертовы бакенбарды. Правда состоит в том, что Педро вовсе не поэт и не тореадор. Лучшие годы он проведет за рулем грузовика, доставляя продукты в ресторан своего дяди, будет спать со всеми подряд, пока сможет, а потом станет невероятно толстым и под глазами у него появятся жуткие мешки. Пусть этот парень до конца жизни останется в твоих воспоминаниях романтическим увлечением, и возвращайся к плану А: найди себе симпатичного местного бакалавра, который привык по утрам бриться и ходить в спортивный зал.
Теперь на меня смотрели оба, он ничего не понимал, смущенно улыбался и думал: «Какие они все-таки славные, эти американцы, могут вот так запросто завести в баре разговор, это же здорово». Девушка еще дважды моргнула, и я догадался, что она так и не поняла, о чем это я.