Со сдавленным стоном безысходности Дэнни попытался разорвать свои путы, но он был привязан за шею, грудь, живот, запястья, колени и лодыжки.
— Эти ремни из очень крепкой кожи, мистер Дейн, толщиной в полдюйма, со стальной нитью. Пристяжки снабжены крепкими замками, от которых есть ключ только у меня.
Его пробил холодный пот, мышцы напряглись. Он напружинился изо всех сил и делал конвульсивные движения, но не мог сдвинуться ни на дюйм из того положения, в котором был закреплен. Он перестал делать бессильные попытки, сердце глухо стучало, ноздри раздувались, хватая воздух.
Ее голос теперь доносился слева.
— В начале этого вечера вы упомянули маленькую мексиканскую девочку, сбитую вашим мистером Волманом. Здесь двойная неточность. Это была не мексиканка, а маленькая испанская девочка — моя шестилетняя дочь Ана. И как вам прекрасно известно, за рулем был не мистер Волман. Это были вы, не так ли, мистер Дейн?
Ее голос то удалялся, то приближался по мере того, как она расхаживала взад и вперед и каблуки постукивали по бетонному полу.
— О да, это были вы! Вам удалось обмануть полицию и газетчиков, но вы не обманете меня. Частный детектив предоставил мне ваше досье, такое же толстое, как телефонная книга Лос-Анджелеса. Не надейтесь, что этот детектив проинформирует полицию о моем интересе к вам, если прочтет в газетах о вашем странном исчезновении. Он сделал свою работу из искренней благодарности к моему мужу, который однажды спас ему жизнь, и эта же благодарность заставит его молчать. Среди ваших прочих неблаговидных поступков, я знаю, есть и договоренность с мистером Волманом, которому вы отвели роль мальчика для битья за ваши делишки, ваше неблагоразумное поведение, ваши дебоши и преступления. Он спасал вас от справедливого наказания во многих случаях, но на этот раз придется платить вам. Все люди, бывшие свидетелями того наезда, в один голос утверждали, что за рулем был известный киноактер Дэнни Дейн, что это именно он сбил моего ребенка. Они узнали вас, а когда «признался» мистер Волман, их убедили в том, что они ошибаются. И вы, как было уже неоднократно, вновь получили свободу идти своей дорогой, безнаказанно шагать по человеческим жизням, оставляя следы горя, боли и страданий. Безнаказанно до нынешнего дня.
Конечно, у меня нет того, что вы называете юридическими доказательствами, которые с юридической точки зрения убедили бы судью и присяжных. Мое доказательство здесь, в материнском сердце, и я буду единственным вашим судьей.
С внезапным приливом сил Дэнни попробовал опрокинуть кровать, произвести хоть какой-то шум, сломать замки. Но ничего не произошло, а кровать даже не пошатнулась.