(Рим. 14, 10),
да приимет кийждо яже с телом содела, или блага или зла (2 Кор. 5, 10).
Тогда отлучит нас Судия друг от друга, как пастырь отлучает овец от козлищ. Праведные отделятся от грешных, и просветятся как солнце. Сих поставит Господь одесную; а козлищ – грешников ошуюю.
Тогда стоящим одесную скажет Господь: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира (Мф. 25, 34). Стоящие же ошуюю услышат сей горький и строгий приговор: идите от Мене, проклятии, в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (41)! И идут сии в муку вечную, праведницы же в живот вечный (46).
О сем-то бедственном разлучении вспомнил я и не могу перенести его. У кого есть слезы и сокрушение, плачьте: потому что в страшный тот час бедственной разлукою разлучены будут все друг с другом, и каждый пойдет туда, откуда нет возврата. Тогда разлучены будут родители с детьми, друзья с друзьями, супруги с супругами, и те даже, кои клялись не разлучаться друг от друга вовеки! Тогда грешные поведутся на место мук немилостивыми ангелами, скрежеща зубами, все чаще и чаще обращаясь, чтоб увидеть праведников и ту радость, от которой сами отлучены. И увидят неизглаголанный свет, увидят красоты райские, какие приемлют от Царя славы подвизавшиеся в добре. Потом, постепенно отдаляясь от всех праведников и друзей и знакомых, сокроются, наконец, и от Самого Бога, потеряв уже возможность зреть радость и истинный оный свет… Наконец, приблизятся к месту неописанных мучений, и там будут рассеяны и расточены! Тогда то увидят они, что совершенно оставлены, что всякая надежда для них погибла и никто не может помочь им или ходатайствовать за них. Тогда-то, наконец, в горьких слезах, рыдая, скажут: о, сколько времени погубили мы в нерадении, и как обмануло нас наше ослепление! Там Бог говорил чрез писание, и мы не внимали; здесь вопием, и Он отвращает от нас лице Свое! Что пользы доставили нам утехи мира? Где отец, нас родивший? Где друзья? Где богатство? Где людская молва? Где пиры? Где многолюдные гульбища? Ни откуда нет помощи; мы всеми оставлены и Богом и святыми. И для покаяния нет уже временя, и от слез нет пользы. Вопиять бы: спасите нас, праведные! Спасите, апостолы, пророки, мученики! Спаси, лик патриархов! Спаси, чин подвизавшихся! Спаси, честный и животворящий Крест! Спаси и Ты, Владычица Богородица, Матерь человеколюбца Бога! Вопиять бы так, но уже не услышат! А если и услышат, что пользы? Ибо конец уже всякому ходатайству… В таких терзаниях безотрадного отчаяния каждый, и не хотя, отведен будет на место мучения, какое уготовал себе злыми делами своими,