- Пойдешь со мной на охоту? - внезапно произнес Кокча.
Я распрямилась и удивленно взглянула на молодого воина.
- Хочу посмотреть, так ли ты хорошо стреляешь, как продемонстрировала это у меня на корабле, или тебе тогда просто повезло?
- Пойду! - сказала я быстро. Вероятно, слишком быстро. Кокча явно знал цену своей привлекательности, но я совсем не собиралась позволять себе с ним то, чего делать не стоило.
- Пойдем прямо сейчас, - предложил он. Я согласно кивнула и вернулась в дом. Айге еще спала, когда я и Кокча, вооруженные луками и стрелами, на лыжах, в сопровождении волкодава покинула поместье и углубились в лес.
Я бежала впереди, позволяя ветру развивать пряди выбившихся из косы коротких локонов. Кокча скользил за мной след в след. Космач не рвался вперед, замыкая шествие. Лес вокруг стоял тихий, погруженный в спячку. Ветви ломились от покрывавшего их снега. Я подняла голову и увидела ярко голубой клочок неба между переплетенных вершин. Я остановилась и замерла. Кокча встал рядом. Даже Космач затих. Мы некоторое время стояли молча, слушая ветер. Я оглянулась назад и увидела, что Кокча смотрит на меня. Удивленно приподняла брови, но он только тихо рассмеялся и его смех согрел мою душу.
- Интересно, - начал он, когда мы двинулись рядом, а Космач рванул вперед, провалившись в сугроб по грудь, - Откуда отец знал, что ты приедешь?
Я снова удивилась.
- Отец? - переспросила я. Неужели он сейчас говорит про Эйнара?
- Я думал, ты догадаешься, - сказал Кокча.
Я резко остановилась и быстро сбросила с плеча лук, приладила стрелу и кивком головы показала Кокче на мелькнувшего впереди тонконогого оленя. Впереди в снегу замер Космач. Я прицелилась. Кокча выжидающе посмотрел на меня. Я спустила тетиву, и стрела рассекла воздух с надтреснутым стоном и улетела вперед. Я увидела, как олень рванулся в чащу, и бросилась за ним, но Космач опередил меня, и когда я подскочила к жертве, олень уже лежал на боку. Снег вокруг него был залит кровью. Я поморщилась. Кокча вытащил из голенища сапога нож и одним уверенным движением перерезал оленю горло.
- А ты удачлива, - сказал он.
Я засмеялась, извлекая из мертвого животного стрелу. Потом нагнулась и взяв в руку ком снега, очистила наконечник от крови и лишь потом вернула стрелу обратно в колчан.
Кокча зацепил оленя за ноги, и мы пошли в обратный путь, уже не торопясь и просто наслаждаясь природой. Мы оба молчали. Я думала о своем, о чем думал молодой воин, не знаю. Уже на подходе к поселению, когда мне показалось, что я чувствую даже печной дух, Кокча резко остановился и повернулся ко мне, затем сделал то, что я впрочем, от него и ожидала, хотя втайне надеялась, что он этого все-таки не сделает. Он отбросил оленя в сторону и сгреб меня в охапку, прижавшись своими теплыми губами к моим. Его руки властно опустились на мою грудь. Только вот я этого совсем не хотела. Я подняла руки и толкнула его. Не ожидавший такого подвоха, молодой воин ушел в сугроб.