Он ткнул пальцем в грудь джулатсанца. Илкар оттолкнул его и показал на Ирейн.
- Выходит, ее тебе недостаточно?
- Илкар, хватит, оставь его, - попросила Ирейн.
Однако Денсер продолжал наступать, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от лица эльфа.
- Что я чувствую к Ирейн, не твое дело. Ты не понимаешь. - Он с силой оттолкнул Илкара от себя. - Держись от меня подальше, джулатсанец, если тебе нечего сказать. Вот когда придумаешь что-нибудь умное, тогда и поговорим.
Он направился к склону горы и с сердитым видом начал подниматься вверх, Ирейн поспешила за ним.
- Отлично, Илкар, - проговорил Хирад, покачав головой.
Он последовал за магами, глядя на небо, где на востоке начинался рассвет. Вскоре им понадобится укромное местечко, чтобы остановиться и отдохнуть. К счастью, вдоль реки
Три растут буйные леса, да и расположена она достаточно далеко от районов, занятых висминцами, что позволит им быстро продвигаться вперед. Впрочем, все равно придется соблюдать осторожность, ведь они здесь чужие.
Кроме необъяснимой вспышки Илкара и вполне ожидаемой реакции Денсера, Хирада больше всего беспокоило, где они найдут лошадей. Без них придется в три раза дольше добираться до Джулатсы. Кроме того, спасаться от преследования всегда лучше верхом.
Запах дома был повсюду, его источала сама земля, по которой ступал Фрон. Цвета леса и ароматы братьев наполнили его сознание по мере того, как он все дальше удалялся от воды, стараясь не бежать слишком быстро, чтобы не потерять своего мужчину-брата.
Взобравшись на вершину скалы, он поднял голову и принюхался. Теперь, когда запах морской воды ему не мешал, ароматы земли и ее жителей разворачивались перед ним, точно карта. Он повернулся к мужчине-брату, сообразив, что тот издает какие-то звуки. Мужчина-брат опустился перед ним на колени и взял в руки его морду. Фрон зарычал, испытав удивление и легкое раздражение.
Мужчина-брат произнес какое-то слово. Фрон догадался, что это слово, хотя и не понимал языка. Оно металось у него в голове, но двери не открылись. Мысли путались...
Он стоял на задних лапах, лицо у него было голое, без шерсти. Он разучился выть и мог бегать, выпрямившись и не падая на землю. Однако он не испытывал радости, не чувствовал рядом с собой стаи. Он казался себе неуклюжим и сильным одновременно, а еще он почти не ощущал земли и добычи, не видел угрожающей ему опасности...
Воспоминания были тусклыми, но Фрон понимал, что это воспоминания. Они причиняли боль, терзали тело, за что-то наказывая. Он знал, что есть способ избавиться от страдания.