В голосе Хелены не было ни злости, ни укора. Казалось, тот факт, что Жорик нарушил инструкции, ее даже порадовал. И Жорик это почувствовал, своим не совсем человеческим, а скорее звериным чутьем понял, что наказывать не станут, а если повезет, если он правильно разыграет карту, то и похвалят. Не при свидетелях, а кулуарно.
Арина тоже поняла. Жорик не отступится, с молчаливого дозволения Хелены будет третировать, издеваться, а Хелена станет делать вид, будто ничего не происходит, наблюдать со стороны за интересной пациенткой, поставленной в неинтересное положение. До смерти ее, пожалуй, не замучают, побоятся, но при осторожном подходе сделать с ней можно если не все, то очень многое. Жорик сволочь и садист, а вот интерес Хелены пока не совсем понятен. Кроме профессионального любопытства, должно быть что-то еще.
– Недоразумение случилось, Хелена Генриховна. – Судя по голосу, Жорик больше не боялся за свою шкуру. – Недосмотрел, каюсь.
– Оштрафую, – пообещала Хелена, но всем присутствующим было ясно – не оштрафует. – И вас, Зоя Петровна, если о случившемся… недоразумении станет известно за пределами этой комнаты. Или вовсе уволю. Вы ведь медсестра, ответственность в первую очередь лежит на вас. Опекун нашей пациентки – человек очень серьезный, с ним шутить опасно. Как думаете, что случится, если он об этом, вот об этом… недоразумении узнает? Тут уже не об увольнении речь пойдет, а о судебном разбирательстве. У вас есть деньги на хорошего адвоката?
– Хелена Генриховна… – Зоя Петровна плакала, и Арине хотелось вцепиться Хелене в волосы. Это в лучшем случае.
– У вас, кажется, внучка на иждивении? Только это меня и останавливает от принятия радикальных мер. Растить ребенка в одиночку очень тяжело. Я все понимаю и рассчитываю на взаимное понимание.
Нет, вцепиться в волосы – это слишком мягко. Хелена заслуживает чего-то более… изощренного. Откуда у нее этот талант – ломать людей? Врожденный? Благоприобретенный?
– И перестаньте рыдать. Лучше посмотрите, как она. Нет, я сама.
Кровать – ее перетащили на кровать? – тихо скрипнула под Хелениным весом, и Арина едва не скрипнула зубами, когда лица коснулись твердые бесцеремонные пальцы, ощупали, оттянули верхнее веко.
– Поразительная устойчивость. – Пальцы исчезли. – Арина, вы меня слышите? Я знаю, что слышите.
А если знает, то зачем спрашивать?
– Нам с вами, дорогая моя, нужно быть очень осторожными. Вы еще не окрепли, плохая координация движения и, как следствие, травма.
Вот, оказывается, из-за чего травма. Из-за общей слабости и плохой координации. А Жорик – ангел с крылышками. Или сообщник?