— С разбегу сади, потом остановишься. Понял?
— Угу.
— Что угу?!
— Ой. Так точно, товарищ инструктор!
— Изобрази.
Ополченец немного неуклюже повторил действия фельдфебеля и выжидающе уставился на него.
— Правильно, — поморщился тот. — Повторяй, пока руки-ноги сами все делать не начнут. Ясно?
— Так точно, товарищ инструктор!
— В строй.
— Есть!
Пристыженный ополченец побежал к цепочке рабочих, по очереди кидавшихся на тренажер – щит для удара прикладом и тряпичный тюк для штыка и встал в конец очереди.
Сегодня занятия, наконец, идут нормально. Вчера их сорвало сообщение об отречении императора, а затем и ВК Михаила. Монархия в России умерла. Ликующие толпы бессмысленно носились по улицам. Незнакомые люди обнимались и поздравляли друг друга невзирая на сословные различия. Особенно радовались интеллигенты, видимо, самые угнетенные царизмом люди в империи. Одному особо назойливому даже пришлось в челюсть зарядить, чтобы целоваться не лез. Нет, это не сексуальное домогательство извращенца было, здесь еще существует такое явление как "товарищеский поцелуй", но зачем лезть если видишь, что собеседник не настроен на излияние чувств. На какое-то время даже сухой закон сочли недействующим и начали продавать вино. "Чистая публика" стреляла на улице шампанским и зачитывала длиннющие речи. Простой народ разливал водку и выпивал, сказав что-то вроде "ну, за свободу".
Хорошо, что успели решить все организационные вопросы. Роты сформированы, инструктора выбраны и познакомлены с ополченцами, даже начали тренировки. Правда, учебный процесс тут же встал. Солдаты доказывали, что обращения и ответы должны быть уставными, а рабочие, что это все пережитки царизма. В итоге сошлись на обращениях "товарищ инструктор" и "товарищ комиссар", к ополченцам начальство должно было обращаться "товарищ боец", но в пылу учебы об этом постоянно забывали все. Также негодным признали слово "слушаюсь", сочтя его раболепным. В общем, неделя ушла на налаживание процесса.
Да, комиссары уже были. Идею привнес я сам, а чего ждать, если заранее известно, что к этому все и придет в итоге. Был и другой резон. Инструкторов я надеялся оставить в ополчении командирами. Все же специально образованные и опытные вояки – это не выборные командиры из таких же работяг, что и остальные ополченцы. Проблема была в том, что сами инструктора хоть и сочувствовали революционным идеям, но о карьере не забывали и инструкторство свое воспринимали как явление временное и подспорье в будущей карьере офицера. Вот тут-то и понадобились комиссары. В их задачи входило политпросвещение бойцов и инструкторов, контроль инструкторов, чтобы привычные по армии методы учебы и отношение к подчиненным вовремя пресечь, а в качестве секретной инструкции им было поручено сманивать инструкторов.