Народ обдумал эту скудную информацию и вновь принялся обсуждать статью. Я с интересом слушал обсуждения, отмечая для себя на будущее особенности восприятия местными новой информации. Стало неожиданно приятно, что мое творчество, хоть и в дважды переработанном виде вызывает такой отклик.
Случай этот меня взбодрил и заставил подумать, что еще я могу сделать для страны. Школа была довольно закрытым миром, все разговоры в котором были о войне и очень быстро внешний мир отдалялся и становился призрачным как иное измерение. Поскольку значительное время учебы было отведено на изучение пулеметов различных систем, то мысли мои сползли в сугубо техническое русло. В первую очередь я героически попытался выдавить из памяти устройство калаша. Уж больно заманчивая идея единого комплекса стрелкового оружия. Автомат, пулемет и, учитывая здешние реалии, самозарядная винтовка одной системы. Однако, вспомнить то, чего на самом деле и не знал никогда, не удалось.
В армии свою нормальную для каждого мужика тягу к оружию я удовлетворить не смог. Виной тому были два придурка, служившие за пару лет до меня. Они, напившись, сняли с ремонтируемого бардака ПКТ и шарахались с ним в ночи по территории части, пока не напоролись на офицера и не попытались его напугать. Офицер, когда на него наставили пулемет и заплетающимся языком оповестили о скорой смерти, испугался настолько, что погнул ствол пулемета об ребра идиотов. С тех пор ПКТ с техники направленной в ремонт снимали, а автомат я в руках держал ровно три раза. Один раз сделал три выстрела перед присягой, на самой присяге и на занятии по неполной разборке и чистке. Так что выполнение первого пункта обязательных деяний попаданца было с позором провалено.
Я, было, впал в депрессию, но рождественские праздники ее развеяли. Трудно мне далась церковная служба. Присутствие на ней было обязательным и с непривычки длительное стояние в душной от толпы молящихся и множества горящих свечей стало для меня серьезным испытанием. К счастью кончилась служба раньше, чем я потерял сознание. Товарищи, подпиравшие меня с боков, деликатно не подавая виду, вывели меня на улицу и дали отдышаться. Никто не удивлялся моей слабости, видимо, списав на последствия контузии. По окончанию официальной части с речами и зачитыванием поздравлений от командования всех уровней, включая императора, настало долгожданное застолье. Долгожданным оно было в первую очередь из-за рождественского поста. Народ быстро размяк и начались разговоры обо всем на свете. До политики пока дело не дошло, начальство было рядом, а пьяниц в школе не водилось.