На лице его застыла полубезумная улыбка мясника, готового рвать любого зубами. Гортанно зарычав он вскинул клинок чуть выше головы.
Свист…
Василь уклоняться не стал — нечем, да и сил нет, они стремительно исчезали вместе с потоком крови, льющейся из обрубка.
Да и кланяться врагу — чести ублюдкам много. Так что свою смерть русский воин встретил с широко открытыми глазами с усталой, но довольной улыбкой. Сегодня он сделал все что мог!
Хрясь!
Палаш ударил по косой: пройдя от левой ключицы до правой стороны грудины, едва не развалил Маньяка пополам.
— Есаула убили! Отомстим! — закричали оставшиеся казаки, но не все.
— Бежим, назад, скорее! — истерично возопил Сашко Белый, тряся своим грузным телом и пуская слюни сквозь кривые гнилые зубы.
— Ах, ты тварь, своих бросить решил, падаль львовская! — рядом с паникером оказался Иван Озерко — парень внушительных габаритов. Кулак упал сверху вниз вминая макушку ублюдка. Хрустнули позвонки и пускающий слюни идиот сверзился с коня.
Прожил он не сильно дольше есаула — первый же жеребец кирасир кованым копытом раздробил череп неудачника одним ударом, даже не заметив этой гнили.
На короткий период ярость застила глаза казачкам, они вновь ринулись на врага, но помогло это ненадолго. Да и командование отрядом перешло к Михаилу Засуле. Он понял чего хотел есаул и стараясь не вызвать подозрений у врага отводил казаков к скрытым позициям фузилеров. И молился, чтобы все получилось, а потери не стали напрасными…
* * *
10 апреля 1716 год от Р.Х.
Трансильвания. Река Олт.
Как фельдмаршал не пытался придумать оправдание своему просчету, но ничего разумного так и не нашел. А ведь сколько идей едва ли не под лупой разглядывал! Но все они при детальном разборе рассыпались в труху и самое паршивое Борис Петрович хотел как лучше. В конце концов не первый раз он нарушает предписание Генштаба. Отличие лишь в том, что до этого все его выверты заканчивались успехом, а то и ошеломительными победами: один бой под Варной чего стоит, но вот теперь Удача лишь проказливо поманила, да и упорхнула словно бабочка.
Шереметьев оплошал.
Да не абы как, а едва успел собрать войска в один кулак. В противном случае от его армии остались бы отдельные полки, увязшие в боях с многочисленным противником. Опытнейшего фельдмаршала перехитрили или он сам себя подставил — взыграла гордость и результат плачевен.
Одна надежда на помощь своих. Благо успел десяток вестовых отправить, один да доберется, передаст депешу кому следует. Ну а если нет… что ж, придется давать бой и молить господа о том, чтобы от армии осталось хоть что-то. Про артиллерию и говорить нечего — ее придется подорвать, ибо сдавать врагу орудия нельзя никоим образом, за подобное трибунал, а то и сразу расстрел. Устав ведь не просто так написан.