У человека размер гениталий промежуточный между гориллами и шимпанзе, но значительно ближе к шимпанзе. Готовность к “войне спермы” тоже установлена. Более того, научно доказано, что форма полового члена у человека способствует во время полового акта максимально возможному удалению из самки спермы от предыдущего самца! Так что не было у наших ранних предков никаких “всемогущих” вожаков-единоличников, и быть не могло, ибо с точки зрения необходимости генетического разнообразия это противоречило бы выживанию вида. С очень высокой степенью вероятности можно предположить, что у совсем уж первобытных людей структура орды и сексуальные отношения внутри таковой очень напоминали стаю современных шимпанзе – группировка альфа-беты с общими правами на наиболее перспективных самок и хитрые низкоранговые, получающие секс за кормежку или какие-либо услуги самкам.
Часть 3. Немного «погружу» наукой.
Итак, напоминаю:
Определю вопросы, которые в комплексе я хотел бы рассмотреть:
1. Действительно ли “лучшие гены” только у высокоранговых?
2. Мог ли у “омег” быть секс и потомство?
3. Все ли 100% самок выбирают исключительно высокоранговых?
Сюда же добавлю еще и 4-й вопрос – Были ли вообще низкоранговые мужчины в первобытных обществах “обделенными изгоями”?
Я пишу все это (Господи прости!) “творчество” “тупо из головы”, поэтому по отдельным не принципиальным для общей логики моментам могу быть не точен.
Следующее, но не последнее, логическое опровержение того, что “омеги” в сообществах наших далеких предков не получали доступа к самкам.
В отличие от вышеупомянутых шимпанзе и горилл, которые являются вегетарианцами (да, шимпанзе иногда охотятся, знаю), наши непосредственные предки были всеядны с сильным креном в хищничество, т.е. значительную долю их рациона составляло мясо. Кроманьонцы, которых в настоящее время наука считает прямыми предками современного человечества, как, вероятно и их более примитивные пращуры, были специализированными активными охотниками, причем охотниками именно на крупную дичь. (Как, когда, где, и кто от кого произошел и как и когда расселялся из Африки по миру – адресую к специальной литературе, которой в интернете море…).
Сами по себе охоты, на которые ходили, ясное дело, мужчины, были не настолько опасны, как это представлено в современных научно-популярных или приключенческих кино и литературе, но требовали филигранной командной работы, абсолютного доверия и полного взаимопонимания между всеми охотниками.
Стратегия охоты на того-же буйвола или бизона была такова – с максимально близкого расстояния одновременно в зверюгу всаживалось несколько (чем больше и одновременней – тем лучше) тяжеленных, по 10-15 кг и более каждое, копий с длинным острыми зазубренными наконечниками. Получив, желательно в бок или в брюхо с повреждением внутренних органов, полдюжины и более подобных копий, жертва в прямом смысле “откидывала копыта” через считанные минуты, если не секунды. Главной проблемой для охотников был не сам короткий процесс непосредственного овладения добычей, а возможность подойти к ней на необходимо близкое для атаки расстояние и, что наиболее важно, кому-то из охотников – уйти от броска только что раненого животного, а другим – отвлечь внимание пока еще активной добычи, как правило, путем всаживания в животное новых и новых копий. То есть, выражаясь высоким современным слогом – вопрос “встать плечом к плечу” и/или “прикрыть другу спину” был для наших пращуров жизненно актуален, и, нет сомнений – они друг друга не подводили! Совместные охоты требовали настоящих мужского братства, сплоченности и дружбы в самом высоком смысле этих слов.