– Нужно – значит нужно, – сказал Вольф своему временному помощнику.
Тауров чувствовал себя до дрожи в кончиках пальцев неуютно в жилище ведьмы, и перспектива оставаться здесь надолго его явно не радовала. Но перечить он, конечно же, не решался, ему, человеку военному, должно исполнять приказы до последнего. Так решил майор, и этот путь им был выбран давным-давно, еще при поступлении в суворовское училище.
– Сегодня все прояснится, я чувствую это, – решил подбодрить Вольф своего нового подчиненного. – И не переживай ты так, майор, она не обманет, я же сделал ей предложение, от которого сложно отказаться…
Майор не нашелся, что сказать. Не козырять же с классическим «Так точно!».
– Ты лучше сообрази что-нибудь перекусить, – добавил Вольф после некоторой паузы и принялся изучать солидное собрание странных по подборке книг, пылящихся на полках.
До Посещения, давным-давно, здесь был населенный пункт и колхоз. Окружающая деревня почти сгинула в песках ушедшего времени, а вот домик сельской библиотеки уцелел назло гниению, старению и чужеродной энергии, превратившей эти территории в филиал Небес на Земле. Часть книг на древних стеллажах явно принадлежала еще тому реликтовому очагу культуры во глубине провинциальных руд, но большая половина архаичных носителей информации появилась стараниями ведьмы, избравшей своей точкой дислокации сию обитель неподалеку от перепада с первым кругом Зоны. От Периметра ее схрон отделяло добрых полтора десятка километров, почти треть расстояния между внешним бетонным валом и Колодцем в эпицентре, но это были наименее опасные километры.
Перекусить Вольф успел не единожды, ведь пришлось проторчать в ведьминой «кибитке» до конца дня. Почти все его волки разъехались выполнять различные поручения, и только капитан, верный первый помощник, и майор-пограничник Тауров оставались с Вольфом ждать результатов предстоящего колдовства.
За это время особый посланник высшего закона успел изучить даже не один заинтересовавший его фолиант. Затем особому посланнику стало явно скучно, и он решил поговорить.
– Вот скажите, майор, – светски обратился он к обмякшему на стуле Таурову, – как вам Монтень с его мировоззрением? Это копошение в собственной бездарности, в собственной ненужности. Поначалу Монтень со своей логикой может показаться сумасшедшим, но позднее приходит понимание того, что осознание собственной незначительности дает возможность отойти от ложного пути человечества, чтобы открыть в себе безграничные возможности.
– Не знаю, к сожалению, с данной философией я не знаком, – подобравшись и выпрямившись, честно признался майор, – хотя, конечно же, в общих чертах слышал.