Про самого Рюрика, будто бы правившего Русью в IX в., саги не знают ничего. Казалось бы, если на Руси было так много скандинавов, если бы нашей страной правили выходцы из «Северных стран», скандинавские книжники не молчали бы об этом. Но исландские саги (к радости наших ученых-антинорманистов!) о Руси упоминают редко, а из русских князей хорошо знают только Владимира и Ярослава. Объясняется это тем, что в центре внимания составителей саг были их сородичи-исландцы или норвежские короли (исторические судьбы Исландии и Норвегии тесно переплетаются). А западные скандинавы (т. е. собственно норманны) редко бывали на Руси. Археология показывает, что основная часть живших на Руси выходцев из Скандинавии – это шведы.
Кроме того, саги очень невнятны во всем, что касается древних времен – от IX в. и далее вглубь. История шведской династии Инглингов – это одна сплошная яркая легенда. И эта легенда попала в «Круг Земной» лишь потому, что Инглинги считались предками норвежских королей из династии Харальда Прекрасноволосого, объединителя Норвегии.
Так что даже если бы Рюрик и существовал как реальное историческое лицо IX в., шансов попасть в сагу у него было бы немного.
Но вернемся к корням «варяжской легенды». Именно саги рассказывают о женитьбе Ярослава на Ингигерд, дочери Олава Шетконунга, первого христианина, оказавшегося во главе Швеции. Ингигерд вышла замуж за Ярослава в 1019 г. Другим претендентом на руку Ингигерд был конунг норвежцев Олав сын Харальда, деятельный миссионер, насаждавший в своих землях христианскую веру весьма суровыми методами. С Олавом норвежским Олав шведский жестоко враждовал, из-за этой вражды, разорительной для страны и народа, против Шетконунга едва не восстали шведские бонды. Норвежцы своему Олаву тоже были не слишком рады – при случае бонды охотно поддержали другого претендента на трон Норвегии, датского короля Кнута Могучего. Олав эмигрировал на Русь – ко двору Ярослава. При попытке вернуть власть в Норвегии король-миссионер был убит в битве при Стикластадире в 1030 г. Однако новые датские порядки оказались так тяжелы для норвежцев, что прежний ненавистный конунг вскоре после смерти был провозглашен святым (при жизни Олав Святой носил не слишком почетное прозвание «Толстый»).
Итак, Ингигерд отправилась на Русь. В качестве свадебного подарка она получила Ладогу (Альдейгьюборг, как называли этот город скандинавы). Тут сразу следует отметить, что в той редакции «Повести временных лет», которая отразилась в Ипатьевской летописи, Рюрик и его сородичи, приходя к словенам, начинают с того, что строят Ладогу. К «ладожскому следу» в истории Рюрика мы еще вернемся в той главе, где пойдет речь о современниках Рюрика и некоторых любопытных деталях его летописной биографии.