Чтобы перебраться через запорошенные участки, необходимо взяться за перила. Натягиваю рукава куртки на кисти рук – получается что-то вроде рукавиц – и, взявшись за перила, поднимаюсь вверх.
Я уже между вторым и третьим этажом. Кое-где лестница потонула в сугробах желтоватого праха. Мне страшно: вдруг я наступлю на песок, а под ногами окажется хрупкий картон? Двигаясь дальше, сначала внимательно изучаю нижнюю поверхность верхних пролетов.
Больше всего повреждены участки между четвертым и пятым этажами. Ногой сметаю песок в дыры, очищаю самые опасные места.
И вот я на площадке пятого этажа.
Достаю из кармана ключи, но дверь оказывается открытой: Федор и не подумал закрыть ее на замок.
– Федор!
Я вхожу в прихожую, щелкаю включателем.
– Вы здесь, Федор? Это я, Ростислав.
В кухне темно. Свет исходит из комнаты, в которой я еще не был.
Не разуваясь, захожу туда и вижу, как, свернувшись калачом (сказать: «калачиком» язык не поворачивается), на диване прямо в плаще спит Федор. На тумбочке светится ночник.
– Вставайте! – кричу. Начинаю его трясти.
В ответ раздается тоскливое бормотание.
– Федор! Надо идти. Внизу ждут Мира и Рома. Мы найдем машину и уедем! Надо немедленно покинуть дом! Здесь все вот-вот может рухнуть.
– Все растаяло… – бубнит громила. – Лучше дома умереть…
Он не спит и не бодрствует, и я не знаю, как его вывести из этого состояния.
Иду в залу, открываю дверь, выхожу на балкон.
– Мира! Роман! Где вы?
– Внизу! – тут же отзывается Шишига.
– Федор немного не в себе. Надо время, чтобы его расшевелить. Попытайтесь пока найти машину. Давайте так: встречаемся внизу через полчаса. Сейчас… – я заглянул в залу, посмотрел на часы, – пятнадцать минут пятого.
– Как лестница? – спросила Мира.
– В аварийном состоянии, но пока держится. Похоже, процесс временно приостановился.
Мира перекинулась о чем-то с братом и крикнула:
– Будь осторожен, Ростик! – И я услышал их удаляющиеся шаги.
Мира беспокоилась о моей безопасности. Гоня прочь от себя эту парализующую новость, я поспешил обратно к Федору. Сейчас не до сантиментов. И все же, несмотря на то, что я был крайне утомлен ходьбой, вином, страхом и огромными порциями постоянно выбрасываемого адреналина, я не смог подавить теплую волну, разлившуюся внутри.
Я в нерешительности остановился перед Федором. Слишком значительная разница наших весовых категорий не позволяла мне применить первое, что приходило в голову: пнуть его ногой.
Обойдя его со всех сторон, я так и не придумал, что с ним делать. Может, водой его облить? Нет, тоже чревато.
Оставался один выход.