Отвечать встал здоровенный мужик, одетый по форме морпехов США.
— По нашим инструкциям, мы вправе применить любые методы воздействия для устранения волнений.
— Что, вы войдете и будете стрелять по непокорным? — удивленно произнес Бэйкерс.
— Никак нет, сэр! Если нет угрозы жизни солдатам и остальному составу, то будет достаточно изолировать особо ярых протестующих. Остальная масса тут же угомонится. К тому же, с учетом нашего контингента, думаю, люди быстро осознают степень последствий своих действий. Они сдадут зачинщиков — и проблема будет решена.
— Спасибо, можете сесть.
— Военные, а какие деликатные, — удивился Семен. — Реальность такова: половина колонии в этом случае сядет за подобное в тюрьму лет на десять, третья часть отправится в урнах в космос с простреленными головами, остальные будут работать за еду тоже лет десять на испытательном сроке.
— Откуда такие познания? — повернувшись к Семе, поинтересовался я.
— Как откуда? Я же говорил, что психолог. Часто ко мне захаживают вояки, душу изливают! У нас же, как у врачей и священников, тайна. Они знают, что мы никогда ничего официально не расскажем никому. Вот и плачут: как трудно им живется, сколько арестовано, сколько убито. Эх, чего говорить.
— Американцы вылетят на шаттлах к климатическим спутникам и произведут обновление ПО согласно новым требованиям руководства, — зачитывал Бэйкерс. Теперь касаемо озеленения, — зал тихо посмеивался. — Ничего не вижу смешного, — одернул Бейкерс, — естественная выработка кислорода — это одна из самых приоритетных наших задач. Климат там должен быть, как на Земле, и мы это сделаем. Номер 12.27, встаньте, — обратился Бейкерс к Олегу. — Вам предоставлена научная лаборатория, где вы будете заниматься озеленением и описывать происходящее. Вам ясно?
— Д-д-да, — кивая головой, ответил Олег.
Еле удерживаясь от смеха, Вадя стукнул того по ноге.
— Видел бы ты свое лицо, как будто в штаны отложил! Олег демонстративно отвернулся и фыркнул.
— Более не смею никого задерживать, — подвел черту Бэйкерс. — Все свободны до послезавтра.
— Ох, неужели! — выпучив глаза от радости, вскрикнул Вадим. — Ребята, сегодня вечером собираемся у меня в каюте, я кое-что припас для такого вечерка!
— Я н-надеюсь, это не н-наркотики, Вадим? А то от т-тебя можно чего угодно ожидать.
— Нет, Олежа, лучше! Литровая бутылочка коньяка, доставшаяся мне от отца. Ей лет больше, чем любому из нас. Посидим, поболтаем о жизни.
— Я поражен, В-вадим. Думал, вы скажете «н-нажремся».
— Говорил же, Олег, злой ты, — надулся Вадя.
— Ладно, кто куда, а я в бассейн, — встав с места, сказал я. — Поплаваю.