— А-а-андрей, — начал Олег, — мне д-даже самому интересно, что обо мне пишут.
— Да уж, а свое личное дело, — продолжал Семен, — я лет пять не видел. Интересно даже, что там понаписали.
Я посмотрел на Вадима. Тот демонстративно поднял голову вверх и засвистел.
— Вадь, ну ты шустр, — проходя в каюту, произнес я. Мы все легли поперек кровати:
— Итак, Деликатный Олег, год рождения — 2130, - читал Семен.
— Олеж, ну и фамилия, так и прет наукой за версту, — удивился Вадя.
— Давай читай дальше, Сем, — одернул я Вадима.
— Сотрудник научного центра в Москве по изучению лиственных растений.
— И как работа? Не скучная? — не мог угомониться Вадя.
— В-вадим, очень много лек-к-карственных растений нового поколения мы в-в-ывели за последние п-пять лет. В т-том числе мы создали некоторые в-виды растений, к-которые не прихотливы к окруж-ж-жающей среде и вырабатывают кислорода очень много. Я д-думаю на Титане меня ждет успех, — гордо ответил Олег.
— Ну, в общем-то, ничего особенного, — продолжил зачитывать Семен. — Грамоты, награды. Олег, а ты молодец!
— Семен, давай про тебя уже прочтем, — потянулся Вадим к планшету и получил от меня по рукам.
— Эй, — убирая руку, произнес Вадя.
— Не трогай ничего! Этот компьютер слишком дорог, чтобы ты проткнул его своим пальцем, — шутливо пригрозил я.
— Ну, давай хотя бы прочитаю, — злостно посмотрев на меня, булькнул Вадя.
— Стриж Семен. Нет, ну вы сговорились? — удивленно глянул Вадим сначала на Олега, а затем — на Семена.
— А у тебя-то какая фамилия? — с интересом спросил Сема.
— А какая разница? — пытался уйти от ответа Вадим.
— Либерман, — вставил я.
— Обычная фамилия, — обиженно бубнил Вадя.
— Д-да ладно, Вадь, — приобнял его Олег. — Н-нам, евреям, т-трудно по жизни, особенно в учебных з-заведениях. П-по себе знаю. Почему то с н-нас всегда требуют б-больше, чем от остальных.
— Вот именно, — согласился Вадим. — Везде только и пинают.
— Вот на расовой почве так они и подружились, — переглянувшись с Семеном, довольно хихикая, влез я. — Продолжим. 2134 год рождения, работал терапевтом в военном госпитале?
— Ну да, тринадцать долгих лет. Все приходили с болезнями, а выслушивать приходилось не только болячки, но и то, как они жили: проблемы в семье, с сослуживцами, кто-то убил кота, потому что тот нассал в ботинок, кто-то бил жену головой об косяк двери, потому что еда показалась не очень вкусной. Я стал записывать их истории, за три года у меня были подробные досье на каждого солдата и офицера. Когда главврач это увидел, меня отправили подальше от клиники — на курсы психологии.