— Это не моя вина, — сказала я.
— Но я люблю тебя, — он резко развернулся и подошел к кровати, — Что ты прикажешь мне делать?
Я не знала, что сказать ему. Я многого не понимала в наших отношениях. Возможно, если бы он не был таким скрытным…
— Расскажи мне о том, что произошло на самом деле со мной там на острове, — я приподнялась и села.
Он удивленно посмотрел мне в глаза.
— Что ты знаешь?
— Я ничего не знаю, потому и спрашиваю, — слишком резко ответила я, — Наши отношения не станут лучше, пока ты что-то утаиваешь от меня.
— Я не могу, — ответил он.
Я собралась ему было возразить, как резкая боль пронзила мое тело. Я согнулась пополам и застонала. Эйрик бросился ко мне, упав на колени, схватил мою руку и поднес её к губам.
— Ребенок? — спросил он.
Боль прошла, но только для того, чтобы новой волной возвратится. Я почувствовала, как увлажнилась простыня подо мной.
Эйрик ещё раз поцеловал мою руку и бросился к двери.
— Гуда! — закричал он, распахнув её. Крик эхом пронесся по спящему дому, и уже буквально через пару минут в мою комнату заскочила его растрепанная, сонная сестра.
— У неё начались схватки, — сказал Эйрик.
Гуда быстро взглянула на меня и сказала Эйрику:
— Быстро приведи повитуху!
Мой муж буквально выбежал из комнаты. Я переждала очередную волну боли, когда Гуда села рядом и обняла меня.
— Все будет хорошо, — сказала она твердо.
Повитуха пришла быстро. Первым делом приказала рабам растопить камин и нагреть воды. А так же принести побольше чистых полотенец. Схватки начали учащаться. Боль была просто невыносимой. Я стонала и корчилась, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Время шло, повитуха выжидала.
— Скоро уже, — успокаивала она меня, но по её лицу я видела, что что-то идет не так.
По моему лицу струился пот. Полотенца, пропитанные кровью, едва успевали менять. Я закрыла глаза, чувствуя, как сознание покидает меня. Словно во сне услышала голос повитухи.
— Ребенок лежит неправильно. Он слишком большой для неё, она не сможет родить сама.
— Что же делать? — прозвучал перепуганный голос Гуды.
— Я сейчас попробую поменять его положение, — ответила повитуха, — Если ей не удастся родить самой в ближайшие минуты, придется резать живот, иначе младенец погибнет.
Я снова провалилась в блаженную тесноту без боли, но лишь на некоторое время. Вскоре новый приступ заставил меня очнуться. Глаза упорно не открывались. Я услышала новый голос, он принадлежал мужчине, но почему-то сейчас это меня совершенно не волновало. Хотелось только одного, чтобы этот ад поскорее закончился.
— Она умирает, — плачущим голосом проговорила моя подруга.