– Вы ошибаетесь, Елизавета Романовна. Вопрос о моем… друге напрямую касается вашего благополучия. Поэтому предлагаю вам выслушать меня внимательно.
– Вещайте, – жеманно вздохнула фаворитка и выбрала новое яблоко из вазы, намеренно «забыв» предложить Екатерине и фрукт, и присесть.
– Насколько известно мне, да и нашему обществу, вы настаиваете на разводе со мною Петра Федоровича, а после мечтаете стать его женой?
– Что ж поделаешь, Екатерина Алексеевна, великий князь любит меня, а не вас, и не я настаиваю, а он своим высочайшим волеизъявлением так решил. И уверяю вас, он это сделает, очень скоро.
– Как вы думаете, а что может ему помешать?
Воронцова отодвинула надкушенное яблоко и посмотрела на Екатерину взглядом долгим и полным изумления.
– Помешать?! Вы шутите, Ваше Высочество! Как только Петр Федорович станет императором, все решится!
– Согласна, значит, сейчас ему что-то или кто-то мешает это сделать?
– Эти ваши «кто-то»: вы сами и государыня!
– Вы догадливы, – улыбнулась Екатерина. – Получается, до заветного шага к венцу может пройти не один год, как вы считаете? У вас ведь нет намерений устранить государыню? А именно она недавно не позволила мне покинуть Россию и развестись с супругом.
– Вы сами желали развода?!
– Да, я разрешаю вам спросить об этом у Его Высочества. Он подтвердит мои слова.
Так я продолжу. Прежде чем Петр Федорович обретет самостоятельность, может пройти очень много лет, а за это время столько произойти…
– Что именно?! Говорите прямо!
– Вы можете постареть, подурнеть и потерять любовь Петра Федоровича; при дворе может появиться новая женщина, которая увлечет его, да так и сейчас происходит… Петр Федорович вправе выбирать себе фавориток…
– Ерунду говорите! Сколько их было, – Елизавета отмахнулась, вновь выбирая яблоко, – а он всегда возвращался ко мне!
– Вы никогда не задумывались, почему именно к вам?
Елизавета пожала плечами, выражая безразличие. Она и в самом деле никогда не задавалась этим вопросом: а куда, собственно, должен еще возвращаться великий князь, если не к официальной фаворитке, в крайнем случае к жене, ее же не уберешь в шкаф.
– Он возвращается к вам, потому что моя постель занята, – тихо прошептала Екатерина. – А теперь подумайте, мадам, по всем важным вопросам он продолжает советоваться со мною, так ведь?
Елизавета подумала, вспоминая, и вынуждена была кивнуть.
– Если моя постель освободится, я могу приложить усилия, заинтересованные люди намекнут великому князю, что нужно упрочить престол и стране нужна еще пара-другая цесаревичей… Поверьте, если мне будет нужно, я удержу Петра Федоровича подле себя ровно столько, чтобы он забыл о вас… А цесаревен и цесаревичей много не бывает… Я привяжу к своей постели Его Высочество в тот самый миг, как сочту, что ваше положение мне действительно угрожает.