Затем, в цветочной лавке госпожи степной дриады Аримики мы достаточно долго обрисовывали свои пожелания, и получая вожделенное цветочное творение я ощущала себя примерно так же, как в лавке господина Мелоуина, когда мы забирали полынный крем. Но результат того стоил.
Это Эрха сказала? - поинтересовалась я.
Написала, - сообщил Юрао. - Увы, пообщаться нам не удалось, из-за некоторых, не особо компетентных! - гневный взгляд на дракона.
Да чтобы я, еще хоть когда-нибудь, - начал Наавир.
Я жестом призвала обоих к молчанию, затем произнесла, вплетая всю энергию разом и в шестой и в курирующий четвертый поток:
Алла эхертан маэнш! Анахэма осмоуран.
Изменения не были мгновенны - некоторое время почтенная госпожа Руко продолжала рыдать, но теперь ее рыдания не держались на единой высокой ноте, а тело все больше сотрясалось усталыми всхлипами, вырывающимися сквозь охрипшее от слез горло.
Проклятие? - переспросил Юрао, осторожно поглаживая гному по вздрагивающей спине.
Кивнув, я пошатнулась, но Наавир не позволил упасть, придержав, а после усадив на стул.
Чай? - тихо спросил он.
Молча кивнула и поймала встревоженный взгляд Юрао. Мой партнер уже хорошо знал, что такое заклинания противодействия, и еще лучше был осведомлен в том, сколько энергии они отнимают.
Не много - если проклятие было слабым. Лишают сил - если оказываются значительно выше шестого уровня.
Дэй, за какой Бездной? - зло спросил он.
Ответить в данный момент я не могла. Вернулся Наавир, поставив передо мной чашку с горячим травяным настоем, открыв двери, встревожено заглянул Доха, и я поняла, что чай делал он. Все же стригойи, несмотря на мрачную репутацию, очень заботливы и быстры. А Наавир все же лорд и так быстро готовить не умеет, пусть даже только чай.
Зазвенел колокольчик на входе, в конторе послышался голос Дохи, затем бас гнома. Через мгновение дверь открылась, стригой влетел к нам и произнес:
Пришел старший мастер-ювелир Руко, говорит невестка его, госпожа Руко, совсем разумом помутилась, с ночи и у Дневной Стражи побывала и у Ночной, уж разыскивали они ее, да возницы подсказали, где искать.
Г нома, всхлипывая, перестала рыдать и заметно прислушалась к разговору. Юр вопросительно взглянул на меня, Наавир так же, отставив чай я тихо сказала:
Это не помутнение рассудка, это «Проклятие Печати».
Мои партнеры переглянулись, Доха поинтересовался:
Подробнее?
Вновь взяв чаи, я сделала три больших глотка, почти обжигаясь, и поняла, что дрожат руки. Наавир молча отобрал чашку и тогда я объяснила:
Ее состояние запечатали. Видимо, она рыдала от горя и именно это состояние запечатали.