– Ну а по чьей тогда указке убили журналистку?
– Не знаю, – ответил я, тяжело вздохнув. – Но считаю, есть еще один человек или группа лиц, которым могла помешать Лора из-за своих качеств: любопытства, чутья, упорства и бесстрашия. И я все же уверен, что корень всего – в убийстве Мишель. Но не думаю, что Лору лишили жизни только из-за того, что молодая и талантливая актриса Кристель Ферра похожа на Мишель. И даже если девушка-родственница умершей актрисы, даже если ее дочь… Что в этом криминального?
– Верно. Но Мадам заслала сюда своих шпионов: Полин и Ларса. Зачем?
– Фрэнк, это только наше предположение.
– Но ты же не веришь в случайность, Марк! – возмущенно воскликнул Тодескини. И я не верю! Не верю, что Полин, будучи племянницей Мишель, вдруг оказывается именно здесь! Вот что мне не дает покоя!
– Я тоже об этом думал… это неспроста. Что может связывать Мадам и наш город, вернее… – Я звонко стукнул себя ладонью по лбу – меня пронзила искра догадки, я бы даже сказал: целый ослепительный фейерверк озарения. Переведя свой взгляд на Фрэнка, я увидел его испуганные глаза.
– С тобой все в порядке, Марк?
– Все в порядке… Мм… мне надо еще подумать.
– Так вот. Может, это все же промышленный шпионаж? Не забывай о смерти профессора, – сказал Фрэнк, но я его почти не слушал, пытаясь проанализировать свою новую, почти фантастическую гипотезу, которая совсем не противоречила нашей основной, а замечательно с ней переплеталась… Хотя почему мое предположение так уж невозможно?
– Фрэнк, есть работа в Интернете!
– Сейчас?
– Еще вчера! – нетерпеливо воскликнул я. – Причем – ничего криминального.
Тодескини повел удивленно бровями, но не стал проявлять недовольства.
– Формулируй задачу! – С готовностью попросил он.
Я посмотрел на него, чуть наклонив набок, и задал ему вопрос, приправив его небольшой порцией яда:
– А почему ты думаешь, что я не смогу справиться с ней сам?
– Ты меня извини, Марк, но я бы не назвал тебя продвинутым пользователем, – парировал Фрэнк.
– Ты прав. Но иногда ты проявляешь обычный, шаблонный взгляд на вещи, хотя позиционируешь себя приверженцем Эдварда де Боно и призываешь меня развивать в себе латеральное мышление.
Фрэнк внимательно посмотрел на меня исподлобья, и озадаченно спросил:
– В чем я проявил стереотипность мышления?
– Не помню, кто это сказал, что если у человека имеется в качестве инструмента только молоток, то любую проблему он пытается решить «забиванием гвоздя». – Улыбнувшись, я продолжил: – Я ведь не сказал, что мое предположение требует твоего специфического умения. Меня заинтересовал один единственный вопрос, с которым справится даже «чайник». Поэтому сейчас на него сможет ответить и мой компьютер.