Последнее слово очень сильно задело детектива, скажи это кто-либо другой эффект оказался бы совсем иным, но когда тебя как маленького котёнка тыкает лицом девушка, которая пряталась всю свою жизнь за своим смазливым личиком и родительскими деньгами, которая не сделала ещё ничего толкового в этом мире и привыкшая вести себя подобным образом… Детектив едва сдерживался, чтобы не сказать лишнего, к его счастью этот ход мыслей разорвал голос Кингсли:
– Может, хватит уже?
– А… понимаю, похоже, вам не нравится, что я с ней разговариваю в таком тоне?
– Мне просто надоел весь этот балаган, если вам есть что-то предъявить конкретное, то говорите, а так нечего мне голову морочить.
– Раз уж вы настаиваете, то я не смею вам отказать в этом, хотя если быть честным, то мне не хотелось это говорить.
Скрестив руки за спиной и удаляясь от всех детектив с нотками туманности и задумчивости начал:
– Вам ведь я насколько понимаю сейчас 19 лет…
Четырнадцатое июля две тысячи десятого года… Раздавшийся металлический звон сигнализировал об окончании занятий. Море молодых людей заполнило коридоры, лестницы и в последствии всю прилегающую территорию высшей школы изобразительных искусств штата Висконсин. И если какому-то заезжему туристу могло показаться, что здесь учится много людей, то он просто не видел это место во время семестра. Сейчас, в основном, занимались только по усиленной программе те, кому это было нужно, хотя те, кому это было не нужно, тоже приходили сюда, но больше от безделья и переизбытка свободного времени.
Главное учебное здание располагалось на небольшой возвышенности близ устья реки Дак-Крик, и, конечно же, первое, что приходит на ум при упоминании «школы» и «искусств» так это греческие театры и соборы, возводившиеся в честь своих богов, богато украшенные мраморными статуями, колоннами и точёными узорами антаблементов, и именно так выглядел главный корпус.
Богатая история этого особняка, начавшаяся ещё в 1643 году, не нуждалась в представлении, каждый житель городка Грин-Бей хоть раз, но слышал все эти истории, которые приписывают старым домам, от самых абсурдных как-то резиденция греческой элиты, до более приземлённых – вилла «белого господина». Как бы то ни было, сейчас это здание входит в число местных достопримечательностей, а поэтому ни о каких перепланировках и тем более заменах конструкций и речи быть не могло. И именно поэтому в этом здании мечтал побывать каждый.
К огромным входным дверям из белой древесины ясеня, вела не меньшая по масштабам лестница, расходившаяся к низу, будто оплавившаяся под лучами солнца. Веранда первого этажа подкреплялась массивными столбами, прямо над ней выходил балкон второго этажа, который также был окаймлён столбами, но уже меньшего диаметра и с большой изящностью в них.