Люс рассмеялся. Я полностью распахнула ставни и взглянула вниз. Как и ожидала, отсюда отрывался чудесный вид на скалы.
– Здорово!
Стены комнаты украшали многочисленные картины в богатых рамах. На каждом полотне была запечатлена девушка. Целая галерея девушек.
– Моя небольшая коллекция, – улыбнулся Блондин. В самом конце мне почудилось знакомое лицо; я подошла ближе. Так это же я!
– Ты что, рисуешь их сам?
Он, показушно смущаясь, пожал плечами.
Обнаженная Саша на картине вполоборота стояла над пропастью. Ну и фантазия!
– Тебе нравится? – уточнил Люс, заглядывая мне в глаза.
– Будто смотрюсь в зеркало!
Я не стала уточнять, что некоторые детали он слегка преувеличил. А впрочем, так даже красивее.
Люс обнял меня и прижал к себе, целуя в затылок. Взгляд упал на полотно, не похожее на другие. Оно и висело как будто отдельно, высоко под потолком. На портрете была не девушка – женщина с ласковым взглядом, но строгими чертами лица. Гладкие черные волосы покрывал прозрачный зеленый шарф, расшитый золотыми узорами по краю. На заднем фоне виднелся толи дворец, толи храм из серебристо-серого камня, где на белых ступенях сидели рыжие кошки. Я невольно вспомнила зверюшку, которую по доброте душевной подобрала моя сестра – морды прямо точь-в-точь как у Морковки.
– Кто это?
Парень проследил за моим взглядом.
– Это Королева. Моя мама написала ее портрет, когда я был совсем маленьким. Помню, как мешал ей, пачкая неподходящей краской палитру. Эта картина – все, что у меня осталось из ее вещей. Остальные забрала Аретта по праву старшей сестры.
Не знаю, стоило ли мне спрашивать, ведь по дрогнувшему голосу я и так поняла ответ, но все равно спросила:
– Что случилось с твоими родителями?
– Их убили. Если бы нас не спрятали, мы бы тоже погибли. Скорее всего надо было не привлекать к себе внимания и жить, как обычные люди. Но моя сестренка… – он тепло усмехнулся, – знаешь, ей быстро надоело быть загнанным зверьком. Характером Аретта пошла в отца, он был таким же властным человеком. Так вот, сестра нашла эти пещеры и привела нас сюда. Она основала эту школу. Она придумала правила и живет по ним всю жизнь.
Я молча смотрела на портрет. Странно, но я не знала ни единой королевы, которая была бы похожа на женщину с этой картины.
Люс скинул налет печали и пощекотал меня под подбородком, как кошку:
– Так что ты там говорила? Я гениальный художник?
– Ты куда? – спросил он утром, ловя меня за бедро. Перед этим я пыталась незаметно вылезти из кровати.
– Думала сходить позавтракать. Извини, я не хотела тебя будить.