— А! — заметил его Глан. — Наконец-то вы пришли всадить в меня пулю.
— Почему вы так решили, Глан?
— Потому что вы ревнуете, как суслик.
— Как суслик? — удивился Александр.
— Или как обезьяна.
— Напрасно вы стараетесь задеть меня, Глан. Во-первых, вы благородный человек, и вам это не идет. А во-вторых, я сегодня счастлив и не стану убивать вас. — Он захохотал, подчеркивая глупость такой идеи.
Глядя на него, туземцы заулыбались.
— Жаль, — мрачно сказал Глан и замолчал.
Александр подсел ближе и сказал:
— Глан, я сделал предложение Магги, и она согласилась.
Глан внимательно посмотрел на Александра и отвернулся:
— Простите меня, Александр. Я опять наговорил глупостей.
— Послушайтесь меня, Глан, поезжайте домой. Ведь вас там ждут. И вы любите ее…
— Тост! — объявил Глан, поднимаясь. — Я хочу выпить за все царства мира и за всех хорошеньких женщин, замужних и незамужних, ближних и дальних. За женщин! А за любовь пусть пьют суслики…
Глан и Александр брели домой по ночному поселку. Александр незаметно поддерживал шатающегося Глана. Тот оттолкнул его и пошел сам.
Возле входа в гостиницу сидела Магги. Завидев Глана, она подбежала к нему и радостно крикнула:
— Я больше не жую, смотри! Ни перьев, ни денег, ни бумажек!
Он едва глянул на нее и вошел в гостиницу. Заскрипела лестница — он поднимался к себе на второй этаж.
Александр был вне себя. Он схватил Магги за руку.
— При чем здесь Глан? Ты перестала жевать, потому что ты едешь со мной! Так или не так? — закричал он.
— Да, — испугалась Магги. — Я просто так ему сказала. Я перестала жевать из-за тебя.
— Ну ладно, пойдем. — Александр уже сожалел о своей несдержанности.
Магги замялась. Она все еще опасливо поглядывала на Александра, потирая руку.
— Через три дня мы уже уезжаем. А завтра, когда спадет жара, ты придешь, и мы отпразднуем обручение.
Магги снова заулыбалась и пошла за ним.
Вокруг костра танцевали туземцы.
Эзоп подбежал к сторожке, толкнул передними лапами дверь и вбежал внутрь. На топчане, в сполохах света разгоревшегося очага, сплелись тела Глана и Евы. Эзоп подбежал, встал передними лапами на край топчана и ткнулся носом в разгоряченное ласками тело Евы. Она порывисто вдохнула, как всхлипнула.
— Боже мой — ты замужем, Ева? — Глан опустился на колени возле топчана.
— Да, а разве ты не знал? — Она тронула его волосы.
— Нет, я не знал. — Он смотрел мимо нее.
Она молча стиснула его руку.
— Что же нам теперь делать, дитя мое?
— Что хочешь. Ты ведь еще не едешь. Пока ты тут, я и рада.
— Нет, Ева.
— Да-да, только пока ты тут!
Она жалко улыбнулась и сильнее стиснула его руку.