Джейн беспомощно оперлась на руку Уильяма. Силы вдруг покинули ее. Граф обнял жену за плечи, прижал к себе тесно-тесно, поцеловал в темечко, чтобы приободрить.
Однако Джейн почувствовала, что поддержка и ободрение должны исходить от нее.
– Не вини себя, – шепнула она.
– Знаешь, я проснулся с целым спектром чувств, но чувства вины среди них не было. Именно поэтому я ощущаю себя виноватым. Я думаю: какое счастье, что я здесь, а не там, с ними. Я достоин презрения, да?
Джейн покачала головой. Мысль о том, что ожидало графа, вызвала тошноту.
– Нет, это естественная реакция, милый. Если бы ты проснулся не здесь, а в Тауэре, ты бы с гордостью и достоинством встретил своих палачей.
Граф вздохнул.
– Надеюсь, так бы и случилось. Ну а если нет? Если бы мужество меня покинуло, если бы я…
– Уильям, прекрати! Ты здесь, а не там. Ты ничего не можешь изменить. Не в твоих силах спасти друзей от страшной судьбы.
– Меня ждала такая же участь, – мрачно гнул свое граф.
– Твою судьбу изменила я. Да будет так. Это наш триумф – обвести палача вокруг пальца.
Уильям кивнул.
– Надеюсь, Дервентуотер и Кенмур придерживаются того же мнения.
– Больше мы к этой теме возвращаться не будем. Мы сделали выбор; я сделала выбор.
Уильям поцеловал ее в губы, отвернулся.
– Верно. Однако, как бы тебя это ни раздражало, я буду смотреть казнь. До конца.
– Зачем? – простонала Джейн, уступая место Уинифред.
– Затем, что так надо. Эти люди проявили храбрость в Престоне, стойкость – на оглашении приговора, а сейчас собирают остатки отваги, чтобы выдержать позорную казнь. В моих силах проявить такую же отвагу, пусть и на расстоянии.
По всему было ясно: граф ждет от жены того же самого.
– Не уверена, что мне хватит сил на такое зрелище.
– Это наш с тобой долг.
* * *
Королевский секретарь вскинул темную бровь.
– Его величество очень гневается.
Во рту лорда-коменданта Тауэра, сэра Джорджа Мозли, давно пересохло от страха, но бедняга не решался даже сглотнуть колючий ком, застрявший в горле, словно инородное тело. Мозли позволил себе лишь осторожно откашляться.
– Происшествие полностью на моей совести.
Секретарь умудрился вскинуть бровь еще выше, так что она превратилась в совершенно прямую линию, этакую миниатюрную стрелу, расположенную высоко на лбу.
– Его величество убежден, что побег произошел из-за преступного небрежения охраны своими обязанностями.
Мозли набычился. Слова оправдания не лезли в голову, так велико было изумление перед формулировкой. Секретарь жестом прекратил усилия Мозли, а заодно и охладил гнев.
– Сэр Мозли, ваша преданность Короне не вызывает вопросов, однако я вынужден препроводить вас к его величеству, с тем чтобы вы объяснились. Настоятельно рекомендую быть лаконичным. Вам известно, что король не любит английского языка, берусь переводить ваши слова на французский.