– Он заставляет мое сердце смеяться и петь, – наконец призналась Уинифред королеве. В тот день Уильям сделал ей предложение.
Королева Мария-Беатриса усмехнулась.
– Еще минимум дюжина прелестнейших дам могли бы подписаться под твоими словами.
– Ваше величество, мне совсем не хочется последовать примеру моей сестры Люси. Монастырь – это не для меня, – отвечала Уинифред.
– В таком случае я настаиваю, чтобы свадьбу сыграли здесь, в Сен-Жермен-ан-Ле, – снова усмехнулась королева.
Уинифред Герберт венчалась с Уильямом Максвеллом в очаровательной часовенке; венчание прошло тихо. Шестьдесят два шага от церковного крыльца в три ступени Уинифред проделала с едва заметной улыбкой; подруги потом утверждали, что эта улыбка еще много дней озаряла румяные щечки новобрачной. Леденящий холод плиточного церковного пола вонзил свои длинные когти в подошвы расшитых драгоценными камнями туфелек, но Уинифред и бровью не повела. Гостям казалось, что невесте жарко.
После венчания Уинифред расцеловала всех, кто на девять долгих лет заменил ей семью, и отбыла с супругом в Шотландию. Они обосновались в Нитсдейле – долине реки Нит, в родовом замке под названием Терреглс, неподалеку от границы с графством Дамфрис. Замок был построен беспорядочно, в дело пошел и тусклый местный камень, и угольно-черный кремень. Каждое поколение Максвеллов добавляло к замку новое крыло. В одном таком крыле и находилась башня, крышу которой облюбовал Уильям. Оттуда открывался отличный вид на реку, на лоскутное одеяло прилегавших к долине полей. В тумане тонула Англия.
Терреглс представлял собой этакий водораздел между Шотландией и Англией; здесь пролегала невидимая граница, здесь сформировался повстанческий штаб. Отсюда, из приграничных графств, отправлялись всадники в Англию; здесь их встречали по возвращении. Считалось, что в Нитсдейле укрывают разбойников с юга и вообще дают приют сорвиголовам, которые совершают вылазки на юг и всячески противостоят дерзким англичанам, угоняющим шотландских овец, грабящим деревни и даже похищающим женщин.
Не раз и не два Уильям говорил Уинифред: горцы слывут самыми суровыми и опасными людьми в Шотландии, да только обывателям невдомек – такими их сделала жизнь на границе, подразумевающая постоянное участие в стычках.
Уильям не перегружал жену новостями о приграничных разбойниках, чтобы не мешать ей вести дом; в свою очередь Уинифред, не теряя самообладания, перевязывала раны мужа и даже помогала вправлять переломы. В целом Уинифред считала жизнь в Терреглсе размеренной и счастливой, привыкла к своеобразному ритму этой жизни и полюбила его. Так было – до сих пор. Ибо Уильям теперь озвучил свои дурные предчувствия, и одного этого Уинифред оказалось достаточно, чтобы понять: грядущие события будут иметь мало общего с прежними стычками.