Министр здравоохранения возмущаться поздним звонком не стал, и в свою очередь поднял на ноги свою службу, назначив на утро экстренное совещание на-чальников отделов, а санитарно-эпидемиологической службе приказал готовить к утру группу для выезда в область, где имело место трагическое происшествие. Эпидемии в стране случались и раньше, но никогда еще не наблюдалось такой стремительности проистечения и обилия жертв. Эти обстоятельства по вполне объяснимой причине заинтересовали компетентные органы, заподозрившие в причинах трагедии применение кем-то неизвестным, неизвестных же видов биологического оружия.
Где-то к 14–00 воскресенья, после необходимых заседаний и совещаний на всех уровнях было принято решение о создании чрезвычайной объединенной комиссии, составленной из представителей всех заинтересованных служб и ведомств, которой предписывалось немедленно после формирования выехать в Ястребовск для выяснения масштабов угрозы и выработке мер по локализации зоны бедствия.
Нежданно-негаданно для себя, первым заместителем председателя комиссии, был утвержден полковник Букограй, лишь накануне сдавший дела начальника управления КГБ в этом самом злополучном Ястребовске, и прибывший в столицу за новым назначением. Ему, как посчитало высшее руководство, знакомому с местными условиями не понаслышке, будет скорее и проще разобраться в ситуации. И хотя председателем комиссии был назначен представитель аппарата ЦК, ведающий скорее идеологическими, чем медицинскими вопросами, полковник Букограй Михаил Ефремович, не сомневался в том, что по сути, именно ему самому придется организовывать работу комиссии и непосредственно брать ответственность за решения, которые ему придется принимать. Номинально же занимающий должность председателя чиновник аппарата ЦК, в самом лучшем случае обеспечит координацию с деятельностью местного обкома партии. И как раз в этом вопросе у Букограя было больше шансов, ибо секретаря обкома он знал лично не первый год. Так, что ему просто пришлось смириться с «куратором», и молить провидение, что бы тому ни приспичило, изображая служебное рвение лезть во все дела, как в каждую бочку затычкой.
На подлете к Ястребовску, а это было уже около 18–00 воскресенья, из столицы была получена команда: приземлиться не в городском аэропорту, а на аэродроме военно-воздушной базы в пятидесяти километрах от цели. Причина такого приказа выяснилась уже на земле, когда полковник Букограй по правительственному телефону связался с базы со своим командованием. Ему сообщили, что с городом потеряны все виды связи, как телефонная, так и радиотелефонная и просто радиосвязь. Принимая во внимание эти новые обстоятельства, возникло подозрение, что эпидемии «выкосила» все население города. И теперь полковнику предписывалось уже не столько выяснять причины возникновения странной эпидемии, сколько как можно скорее организовать двойной карантинный кордон по периметру города, для того чтобы не выпустить «эпидемию» за его пределы. Для решения этой задачи ему передавались в подчинение мотострелковая дивизия и полк ВДВ, дислоцирующиеся неподалеку от Ястребовска, и в то же время на достаточном удалении, чтобы быть подверженными атаке «неизвестного вируса».