Первый этаж здания занимал продуктовый магазин. Магазин этот Мордовцеву помнился с детства. В шестидесятых годах он с друзьями, бегал сюда за вновь появившемся деликатесом — воздушной кукурузой. Она вдруг обильно появилась во всех магазинах, но на следующий год, впрочем, она так же стремительно исчезла из продажи.
Тяжело дыша, Николай взлетел сразу на площадку второго этажа, и остановился перевести дыхание. Хорошо, что он по примеру Бориса с Сергеем не стал надевать противогаз, необходимости в котором, как теперь можно было убедиться, больше не было. Иначе, Николай, как ему думалось, уже задохнулся бы. Далекие армейские забеги в противогазах остались в прошлом, сноровка была уже не та. Стараясь усмирить прыгающее в груди сердце, он напряг слух, пытаясь уловить гул «вездехода». И, конечно же, дослушался. Свистящий басовитый звук приближался и приближался. Прижавшись к стене между дверями квартир, Николай замер в оцепенении, пытаясь на слух определить местонахождение «адской машины» пришельцев. Гул, достигший наивысшей точки звучания, внезапно оборвался. Наступила тишина. Для себя Николай сделал вывод, что «вездеход» остановился. И, похоже, остановился почти у самых дверей подъезда.
«Как же они смогли меня засечь? — В смятении думал Николай. — И если смогли, то, каким образом? Если только, по тепловому излучению тела?! В постепенно охлаждающейся без воздействия солнечных лучей атмосфере, под «черным куполом города», не нужно было иметь какой-либо совсем уж хитрой аппаратуры, для фиксирования инфракрасного излучения. Вопрос стоит несколько иначе — насколько такие приборы «зеленых человечков» превосходят земные аналоги. Смогут ли они «рассмотреть» мою фигуру сквозь стены жилого дома?»
От раздумий Николая отвлекли шаги. Вернее, именно как шаги он идентифицировал для себя услышанные звуки. Этот «стуко-шорох» никак не напоминал человеческую поступь, в привычном для людей смысле. И в тот же момент, вопреки совсем недавним размышлениям о своей отваге, животный первобытный страх охватил Николая с такой силой, что тело его на какой-то миг оцепенело. Возникло ощущение, что имей он шерсть на коже, то эта шерсть в данную минуту встала бы дыбом, как у ощетинившееся собаки или кошки. Мордовцев ничего не мог с собой поделать и ничего не соображал. Ужас думал за него. Ужас сорвал Николая с места и заставил бежать вверх по лестнице, причем ноги инстинктивно ступали, почти не производя лишнего шума.
Между тем странные звуки, похожие на стук множества металлических лапок, раздавались уже на ступеньках подъезда. На короткий миг страх отпустил Николая, уступив место жгучему любопытству. Он остановился и сквозь перила лестницы взглянул вниз на входную дверь. Расположение лестничной клетки в этом старом доме было таким, что в центре оставался своеобразный ствол-шахта между пролетами, позволявший даже с верхнего этажа видеть, что происходит на входной площадке первого этажа. С визгливым пискосвистом, входная дверь вспыхнула призрачным кратковременным пламенем и, в следующий миг ее не стало. Она словно моментально растаяла. В пустой проем заскочило что-то серебристо поблескивающее, очертаниями напоминающее не то гигантского паука, не то морского краба, размерами с крупного пса ньюфаундленда.