— Артиллеристы?
— Комендоры! — важно кивнул Никулин.
— А-а-а… — Парень чуть сник, но тут же вскинулся, — Слушай, земеля, артиллеристов позови, а?
Краснофлотцы хмыкнули, собрались было сказать что-то ехидное, но воздержались, увидев у спецназовца под распахнутой круткой в серых пятнах новенькую «звездочку». Лишь пояснили снисходительно, что комендор и есть артиллерист.
Парень ухмыльнулся, показав желтоватые крепкие прокуренные зубы, и, сделав таинственное лицо, шепнул приятелям:
— Пушку принимать будешь — не промахнись, земеля… Бывай, комендор! — Он поднялся, махнул рукой и произнес непонятно, — Я слышу шаги комендора…
После чего исчез из поля зрения дружков, с такой быстротой, что те и спросить не успели: что спецназ имел ввиду?
А спецназовец — старший сержант Соколов уже догнал своих друзей — Доморацкого и Геллермана, и теперь на борту моторного катера держал перед ними ответ.
— Успел, Глебка?
— Ну так! — Соколов принял гордый вид. — Когда это я не успевал?
— Когда по часовому на этом «Ване-Мане» ножом промазал, — поддел Доморацкий. — Если бы не Моисей…
— Я, между прочим, тогда тебя через борт тянул, оглоедище ты неподъемное, — окрысился, было, Соколов, но, увидев, что Доморацкого эти слова задели, вовремя опомнился — Ладно, Лех, чего там. Успел я, все успел. Все сказал.
Сам того не зная, Соколов кривил душой, ибо краснофлотцы так и пребывали в неведении. Пребывали до тех пор, пока Никулин не открыл затвор орудия, и оттуда не выскочило нечто. Иван еле-еле успел подхватить это нечто и, ощутив под рукой знакомые формы, мгновенно спрятать это под бушлат, пока не заметили командиры. Вот тогда-то он и вспомнил слова незнакомого спецназовца, о чем тут же сообщил своим товарищам. Детальный осмотр, проведенный всей артиллерийской прислугой, показал, что в каждом орудии среднего калибра лежат по две бутылки. И отнюдь не с лимонадом. На красочной этикетке каждой бутылки химическим карандашом было выведено: «Водоплавающим от неуловимых!»
Теперь, когда война с Финляндией закончилась, для поляков наступал не самый лучший момент. Войска начали перегруппировку, и против тридцати польских дивизий начала собираться не меньшая по численности, но гораздо лучше вооружённая и обученная армия.
Трудовые подразделения, срочно мобилизованные по всей стране, спешно рыли окопы, и противотанковые рвы, а в небе над Варшавой уже заканчивались бои с отважными и хорошо обученными, но малочисленными и плохо вооруженными пилотами Войска Польского.
Несколько раз Фелициан Славой-Складковский — премьер второй Речи Посполитой пытался договориться с Молотовым о мирных переговорах, но в преддверии большой европейской войны, Сталин хотел выдоить поляков досуха. А для этого было нужно, чтобы они «дозрели».