Спустя еще несколько томительных минут обе упряжки резво покатились по склону вниз, направляясь к переправе. Вот теперь точно пора уходить. Транспорт ушел, собственные раненые эвакуированы, орудия вывезены, дальнейшее сидение на высоте потеряло всякий здравый смысл.
— Все, уходим!
Солдаты быстрым шагом, почти бегом, устремились вниз по склону. Подгонять никого не надо было, все понимали, что после проезда гаубиц переправу могут взорвать в любой момент. Тем более, что треск выстрелов, доносившихся с большой высоты внезапно стих. Алекс поднес к глазам бинокль, но на ходу невозможно было разобрать, что же там твориться. И только остановившись, он разобрал, что склон высоты запестрел синими мундирами.
— Бего-ом!
Бодрости придали свистнувшие над головами пули. Стрельба велась на пределе дальности, но их заметили, и в покое уже не оставят.
Им оставалось пробежать-то совсем немного, когда переднее орудие проскочило переправу, а вот второе… До моста осталось каких-то две сотни шагов, когда одна из османийских пуль ранила лошадь. Обезумевшее от боли животное рвануло в сторону, едва не опрокинув передок и гаубицу. Упряжь запуталась, лошадь упала и стала биться, оглашая окрестности диким ржанием.
— К орудию!
Команду эту капитан Магу выкрикнул еще до того, как успел подумать, что орудие османийцам оставлять нельзя. Даже заклепанное и неисправное, даже без боеприпасов, все равно нельзя, позора не оберешься и за всю жизнь потом не отмоешься, уж лучше на этом берегу погибнуть.
Двое ездовых пытались освободить лошадь, но их усилия пропали даром, пока возились с одной, ранили вторую, потом убили третью, остановившаяся упряжка стала хорошей мишенью для османийских стрелков. Артиллерийский унтер-офицер, не обращая внимания на свистящие вокруг пули, тесаком наотмашь рубил банник, собираясь им заклепать орудие.
За несколько шагов до орудия капитан принял решение.
— Снимайте орудие с передка!
Артиллерист несколькими ударами обрубка загнал сломанный банник в ствол и взялся за станину. Совместными усилиями гаубицу отцепили от передка. А с высоты к ним уже спешила толпа разъяренных османийцев, очень недовольных тем, что у них из-под носа норовят увезти законную добычу.
Тяжеленная, многопудовая гаубица нехотя поддалась усилиям девяти человек. Прикинув, что к переправе им точно не успеть, капитан Магу принял другое решение.
— К реке!
Расстояние втрое меньше, чем до переправы, а поднять старую гаубицу из стремительного ледяного потока воды у османийцев вряд ли получится. Вскрикнув, упал один из ездовых. Никто даже головы не повернул. Быстрее, быстрее, еще двадцать шагов… По ушам ударил грохот близкого взрыва, воздушная волна сорвала с головы и унесла фуражку, какой-то шальной обломок врезался в землю в каком-то десятке шагов. Все, переправы больше нет, но все мысли только об оставшихся до обрыва аршинах. Еще один солдат медленно осел на землю с остекленевшими глазами, орудие сразу же пошло тяжелее.