— Нет, он на меня посмотрел, — кричала Даша.
— Нет, на меня, — пытаясь укусить сестру за руку, не сдавалась Маша.
— Нет, на меня, я красивее! На меня, я умнее! — кипятилась Даша.
— Зато у меня бантик красный! — представила неоспоримый аргумент Маша.
— Да уж, против красного бантика ничего и не возразить, — улыбнулась им мама. — Вы нам хоть скажите, когда опять не поделили? Неужели Кольку из сорок третьей квартиры?
Колька бы известный тринадцатилетний сердцеед и ловелас. Все девочки от двух до двенадцати были в него влюблены, но сам он остановил свой выбор на Даше и Маше, точнее, не мог выбрать из них основной предмет своего обожания, поэтому они постоянно ходили втроем. Иногда девочки спорили, кого Колька любит больше, а когда словесных аргументов не хватало, в ход шло более доступное средство — тумаки.
Но сегодня предметом их ссоры стал явно не Колька.
— Мама, мама, там такое! — наперебой кричали девочки. — Он такой!
— Да кто он, что случилось-то, можете вы толком сказать, неугомонные? — не выдержала мама.
— Там приехал такой дяденька, говорят, что будет жить в частном доме, который давно пустует, ну тот, в котором бабушка такая жила… — начала Даша.
— Ну та, которая еще умерла три года назад…. — продолжила Маша.
— Так вот он туда, а все за ним, а он такой! — восторженно зашептала Даша.
— Так, давайте по порядку, девочки, — сказала я.
— В общем, там, — начала бойкая Даша. — Я расскажу, а ты, Маша, добавляй, если что.
— Хорошо, — согласно кивнула Маша и села маме на коленки.
— Сегодня к нам из самого Минска новый врач в больницу приехал. Светка сказала, что хирург. Будет теперь у нас работать. Мы побежали на него посмотреть, а он такой, ой, прям такой….
Больше Даша ничего вразумительного сказать не смогла, и право слова перешло к ее сестре.
— Он такой высокий, красивый, глаза черные, волосы черные. Красивый… — зачем-то еще раз повторила она.
— Мне кажется, кто-то влюбился, — шутливо погрозила девочкам пальцем мама.
Девочки засмеялись и убежали с кухни, вслед за ними побежал и Илюша.
— И все-таки, Аня, ты подумай, тебе завтра двадцать пять, — напоследок сказала мама и вышла в коридор. — Пойду посмотрю, как там отец, он на лавочке около дома сидит, гуляет. А ты, Анют, начинай обед готовить.
В коридоре мама сняла передник и передала мне. Когда за мамой закрылась дверь, я надела фартук и посмотрела не себя в большое зеркало, которое висело в прихожей. Из него на меня взглянула среднего роста девушка с темными прямыми волосами и серыми глазами. Взгляд грустный, уголки губ печально опущены.